без обычного приподнятого настроения, поставил принесённый им поднос на письменный стол, сам сел с обратной его стороны, напротив возвращённого беглеца, и только тогда, посмотрев в глаза Вячеславу Владимировичу, натянуто улыбнулся. Не то чтобы это выражение разоблачало злобу или умиление, искренней радости оно не излучало. Это было нервное.
Они молчали, смотря друг на друга не пристально, но и не с пустыми глазами. Продолжалось это недолго, и как пара нераскрытых влюблённых, смутившись, …
«Не смущённо! Это разные слова!»
… развели их в разные стороны, что студент сделал на секунду раньше. Молодой человек уставился на поднос и начал расставлять с него блюда на стол: тарелку, залитую таким количеством супа, что при обычной разливке в столовой вмещают две чашки, на краю которой балансировал кусок крошащегося белого хлеба, картофельное пюре и полторы котлетки, полтарелка винегрета и стакан компота, с плавающими на дне сухофруктами. Рассервировав стол в пользу Вячеслава Владимировича, прочитавшего за это время ещё две страницы, студент начал:
– Я не виню и не осуждаю. Но… но ты мог бы мне сказать. Я никому.
Вячеслав Владимирович слегка вздрогнул, не ожидая скорого прерывания тишины, но с теплотой, повернув голову к бывшему сокомнатнику, сказал:
– Я доверяю тебе. Но в той спешке… Ты не мог бы. – он кивнул на книгу.
Студент перегнулся через стол, вытащил её из рук мужчины и положил на край стола.
– Давно решился?
– Я отвечу на все вопросы, но… ты же помнишь врача, который принёс мне эту книгу?
– Ты взял её у меня.
Студент протянул Вячеславу Владимировичу ложку супа, ещё, и остальные, пока тарелка не опустела, а влилась суспензия в учёного довольно быстро, ведь состояла только из бульона с несколькими картофелинами.
– Во время осмотров за врачом ходил интерн?
– Нет.
– А первые дни со мной кто-нибудь ходил на занятия? – затараторил Вячеслав Владимирович.
– Нет.
– В среду он ел с нами икру, потом мы пошли на ОБЖ.
– Ели, но разговаривали ты, я и Лизавета.
Далее физик употребил второе, запив половиной компота.
– Вячеслав Владимирович, дак давно ты задумал сбежать? – продолжил студент, сложив руки перед собой на столе.
– Ты мой друг, и я предупрежу о том, что не расскажу тебе всё. Давно? За час, может быть за полтора.
– Зачем?
– Не могу. Стоп, Павел Анатольевич сказал, что никто не знает, что я сбежал, как ты?
– Клавдий рассказал, ему кто-то из санитаров.
– Что он ещё узнал? – недовольно бросил Вячеслав Владимирович.
– Ты в Москву убежал. Я не верю.
– В Москву, но не убежал, а уехал.
Вячеслав Владимирович прервался, запил салат
