сть, правда, одно, последнее испытание, но пройти его ты должен сам – без меня.
– Какое, Мастер?
– Для того, чтобы стать истинным Магом, ты должен построить свою башню: башню, в которую к тебе будут приходить люди за помощью, башню, в которую однажды к тебе придет твой единственный Ученик, башню, которая станет твоим домом на века и тысячелетия. Эта башня может быть такой, как ты захочешь – никаких правил не существует. Важно только одно: она должна быть только твоей – впитать твою силу, излучать твое волшебство, влиять на мир вокруг тебя так же, как ты будешь влиять на мир вокруг нее. Она станет частью тебя, твоей жизни, твоей магии. И никто, даже я – твой Учитель – не знаю, какой она будет. Как не знаешь и ты, пока не завершишь ее. Может быть, тебе удастся построить ее за несколько лет, может быть – за несколько мгновений. Но, возможно, на сооружение ее у тебя уйдут века. Это все неважно. Иди, Маг, и построй свою башню.
Маг вышел из башни Учителя на рассвете, ясным морозным утром. Дорога сегодня вела в большой город, и Маг не стал с ней спорить. Почему бы и нет? Ведь в большом городе можно познакомиться со строителями, посмотреть на башни крепости и замков, подумать над тем, какой должна быть его собственная.
Пока он четко знал только одно: его башня будет не похожа на дом Учителя – приземистое каменное строение, поросшее мохом и плющом, возведенное на пологом склоне холма.
А вот каким должен стать его дом – Маг пока не знал. И решил об этом не думать: Мастер учил, что все самое важное придет в свое время, когда время это наступит. И ни на миг раньше.
Поэтому, войдя в город, Маг зашел в Гильдию, предъявил там свой диплом, узнал, что есть вакансия в Восточном квартале – месте обитания торговцев – и уже к вечеру снял пару комнат у симпатичной молодой вдовы, которая легко согласилась пустить его на жительство за пару-тройку заклинаний в месяц на удачу в торговле.
Шли годы. Они шли незаметно, легкими тенями проскальзывая за окном Мага теплыми летними ночами. Люди вокруг взрослели, старели: одни лавчонки в Восточном квартале сменяли другие, за прилавки становились сыновья и внуки тех, кого Маг помнил еще детьми, но ничего не менялось.
Это пришло к нему грозовой ночью, когда он сидел, переписывая старинные пергаменты и любуясь на сверкающие молнии за окном, разрезающие пополам Часовую башню – самую высокую в городе.
Маг увидел свою башню так ясно, словно она уже стояла – стояла на вершине холодной заснеженной горы – вся из сверкающего хрусталя: тонкая, изгибающаяся под ветром, отражающая солнечный и лунный свет и дарящая его миру вокруг.
Теперь он знал, что делать…
На рассвете Маг купил у знакомого торговца хрустальный кристалл и волшебный шар из тех, которые становятся волшебными только в руках настоящего мага: игрушка, в которой под стеклом таится маленькая деревушка с уютными домиками и деревьями в садах. Если встряхнуть этот шар – на деревушку посыплется снег.
Потом он зашел в дом, собрал мешок с книгами, чашу для плетения заклинаний, магическое зеркало… оглянулся по сторонам. За столько прожитых в этом домике лет у него так и собралось никаких богатств, ничего, что важно или нужно было взять с собой.
Сегодня дорога вела его в далекие горы на востоке – именно там, он знал это точно, он и должен был возвести свою башню.
Говорят, что дорога до гор занимала около года, но Маг этого не заметил. Так же, как не заметил, сколько времени у него ушло на постройку простой бревенчатой хижины, в которой он мог бы жить, пока еще не была возведена его башня.
Но сначала нужно было кое-что сделать: глубокой ночью, в полнолуние, Маг вызволил деревеньку из стеклянного шара – вызволил и переместил к подножию горы, позаботившись о том, чтобы у жителей была рядом и проточная вода, и земля для посевов, и деревья для садов. А внутрь шарика он поместил хрустальный кристалл – так, как сажают зерно в землю – окружив теплом и заботой, полив волшебным дождем и одарив радугой.
…Башня росла медленно – прошли годы, может быть, века, прежде чем она стала настолько большой, что Маг смог разбить стеклянный шар и пересадить хрупкое хрустальное сооружение в горную породу. Она могла не прижиться – но прижилась, и стала расти, становясь все светлее, выше, прозрачнее. Все больше тонких хрустальных нитей связывали ее с сердцем и душой Мага – но это было правильно: так и должно было быть. И он понимал это.
…Наконец наступил день, когда хрустальная башня последний раз качнулась под свежим осенним ветром и замерла. И тогда Маг понял, что теперь он может открыть дверь и войти. Потому что отныне у него есть дом: дом, в который к нему будут приходить люди за помощью, дом, в дверь которого однажды постучится Ученик, дом, который будет жить с ним и для него века и тысячелетия.
