не буду, – он ткнул в катану, брошенную Гаем на пол. – Лучше уж сразу волосы друг другу вырывать будем и ногтями морды царапать.
– Да кто тебе даст в руки колюще-режущий предмет? – округлил глаза Гай. – Ты же себе, скорее, яйца откромсаешь, чем кого-то ранить сможешь.
– Значит…
Кацман хитро прищурился, поглядывая на брата.
– По-нашему, – кивнул тот, – врукопашную, как дома.
Джек расплылся в хищной улыбке.
– Переоденься только, а то я тебе твою заблеванную футболку порву, ты же меня потом, мил человек, с фекалиями проглотишь. Много водки, поди, сменял на такой раритет, – он кивнул на черную застиранную тряпку с кривыми размытыми лицами неизвестной группы.
– Не «сменял», а «сменил», – нравоучительно поведал Джек, стягивая футболку. – Три бутылки на столе сменил, пока у искина нужную картинку допытался. Ему даже пришлось подключаться к закрытому архиву музыкальных хранилищ, чтобы хоть что-то нормальное найти. Две минуты – и бывший свитер стал модной футболкой фаната стиля «хэви-метал».
– Так ты эту группу даже не слушал, что ли? – обалдел Травкин.
– А зачем? – удивился Джек, снимая джинсы и облачаясь в тренировочный комплект. – И так никто, кроме меня, не понимает, что это за рисунок, а уж про традицию так одеваться не сразу вспомнил и архив, когда в него искин запросы зашвыривал.
Кацман ловко собрал длинные волосы в тугой хвост на затылке.
– Святые небеса, – закатил глаза под лоб доктор, – ты сам-то хоть помнишь, что там было написано?
– Кажется, «Metallica», или какой-то «Demon Lord».
– Охренительно похожие слова, брат, – с чувством сказал Травкин, снимая пропотевшие штаны и меняя их на такой же комплект формы, что и у Джека. Возблагодарив капитана, искина и духов битвы за постоянно наличествующие в зале чистые формы, братья встали друг напротив друга.
В голове посиневшего от воображаемой качки Ульриха, отпрыгивая от стенок черепа, билась только одна мысль:
«Ебать-колотить!»
Это выражение, как понял вампир, было одним из самых любимых у Кацмана, к которому бортинженера временно прикрепили… Да так и забыли, похоже, открепить. Ульрих мучился тошнотой и рвотными позывами с самого момента старта, заблевав уже, вроде бы, все углы, отхожие места и собственные карманы. Несчастный депрессивный вампир очень четко и ясно понял: ему еще никогда не было так плохо, а если выживет, то и не будет.
Наивный, он-то считал, что у него в жизни проблемы! Ходил, пытался донести всю свою горечь до окружающих, часами рассказывал им в подробностях о потерях, об утерянной возможности снова летать, пить горячую сладкую кровь… ну, допустим, с полетами он преувеличил, но желание опять отведать ароматного эликсира это никак не отменяло.
Сколько времени он убил на то, чтобы хоть один человек, или андроид, на этом корабле
