доступ к тому, что Генри Корбин назвал «Mundus Imaginalis». Эту реальность можно рассматривать как дополнительное архетипическое измерение за пределами социального, исторического и культурного уровней, составляющее основу интерсубъективного аналитического третьего» (Cambray, 2001, p. 278).
28
Третьего не дано (лат.).
29
Ср.: Лич, 2001, с. 75. Не следует забывать о внутренней противоречивости посреднических функций: «Метафизический мост через границу, разделяющую „этот мир“ и „иной мир“, контролируется либо аскетичными священнослужителями, либо экстатичными заклинателями духов (шаманами). Когда два этих вида контроля смешиваются, происходит путаница: мистицизм св. Терезы, с характерными изощренными сексуальными метафорами, лишь с великим трудом можно приспособить к суровой асексуальной ортодоксии католической церкви» (там же, с. 92).
30
«Боязнь того, что реальность аналитика может нарушить аналитический процесс, также побуждает к поиску „чистого“, „незагрязненного“ аналитического сеттинга, как если бы аналитик мог управлять реальностью, чтобы способствовать лучшему „ненарушенному выражению фантазий“. Часто идеалы „незагрязненности и чистоты“ являются компенсаторной реакцией на нарушения „неформальных, почти что инцестуозных отношений“, характерных для небольших психоаналитических институтов, чаще всего на ранних этапах их существования» (Ganzarain, 1991, p. 135; курсив мой. – В. К.).
31
Эта тема – проблемы нарушений границ (в том числе приводящих к сексуальным отношениям терапевтов с пациентами) в психоанализе и психотерапии других направлений – слишком обширна и требует отдельного исследования. Всестороннее освещение этой темы не входит в цели настоящей работы. Заинтересованного читателя отсылаю к монографии Габбарда и Лестер (1995) – лучшей публикации в этой области. В отечественной литературе следует отметить интересную работу А. И. Куликова, исследовавшего условия, способствующие нарушениям сексуальных границ в разных направлениях психотерапии (Куликов, 2006).
32
«Внутренней территории у культурной области нет: она вся расположена на границах, границы проходят повсюду, через каждый момент ее, систематическое единство культуры уходит в атомы культурной жизни, как солнце отражается в каждой капле ее. Каждый культурный акт существенно живет на границах: в этом его серьезность и значительность; отвлеченный от границ, он теряет почву, становится пустым, заносчивым, вырождается и умирает» (Бахтин, 2003б, с. 282).
33
Это непонимание Юрий Лотман высвечивает на основании исторических документов: «С европейской юридической точки зрения, воспитанной на постренессансном индивидуальном правосознании, казалось необъяснимым, почему за вину одного человека страдает другой. Еще в 1732 году жена российского посла в Петербурге леди Рондо (совсем не враждебная русскому двору и даже склонная ег�
