Когда ему было 12, выяснилось, что его младшая сестра Молли никогда не будет ни говорить, ни понимать язык. «Тогда меня весьма интересовал вопрос работы своего ума, – поведал Хофштадтер журналу TIME в 2007 году. – После злополучного диагноза Молли мой теоретический интерес обрел связь с реальным миром. Жизненные обстоятельства заставили меня начать размышлять о работе мозга, о человеческом “Я” и о том, как мозг определяет личность человека».
Позже, в 1993 году, его жена Кэрол умерла от опухоли головного мозга. Тогда их детям было два года и пять лет. Это горе буквально выбило землю у него из-под ног. В книге «Я – странная петля» он утешается мыслью, что супруга живет в его собственном сознании. «Я думаю, что некоторый след ее внутреннего мира, душевного света или ее “Я” – называйте как хотите – остались во мне, – признался он в интервью Scientific American в 2007 году. – И этот след ее самой, ее души, если угодно, сохраняет силу. Я должен подчеркнуть: грустная правда о материи такова, что у меня сохранилась весьма слабая копия – словно снимок с плохим разрешением, к тому же размытый… Он не в состоянии вытащить жало смерти. Я признаю, что не могу сказать: “И не важно, что она умерла, она продолжает жить в моей голове”. Хотелось бы, но не могу. Но хоть какое-то утешение это приносит».
Ничто из этого не напоминало человека, способного завести у себя в доме целый гарем из француженок, да еще и создать непонятную головоломку из десятка книг, анонимно разосланных ученым по всему миру.
Я решил отправить Хофштадтеру электронное письмо и спросить, есть ли хоть слово правды в истории Леви Шанда о найденных под мостом книгах и француженках в квартире знаменитого профессора. Вышел на прогулку, а когда вернулся, меня ждал такой ответ:
«Уважаемый мистер Ронсон,
Никакого отношения к упомянутой вами книге «Бытие или ничто» я не имею, кроме того, что упомянут там. Я просто жертва розыгрыша.
Да, Леви Шанд действительно приходил ко мне и передал несколько экземпляров книги, а все остальное, что он сказал, – чистая выдумка. В гостиной в тот момент моя дочь занималась французским со своим учителем. Может быть, именно их беседу услышал мистер Шанд. К тому же дома с детьми мы разговариваем по-итальянски – и, насколько я знаю, мистер Шанд мог принять итальянский за французский. Но самое главное во всем этом то, что «дома, заполоненного прекрасными француженками», у меня совершенно точно нет, это полная чепуха. Скорее всего, ему хотелось, чтобы его история звучала таинственно и эффектно. Какой позор, что подобные люди не стесняются выкладывать всякую ерунду в интернет.
Я ответил, что в рассказе действительно много сомнительных моментов – не только с гаремом, но и с самой коробкой книг под железнодорожным виадуком, которую нашел Леви Шанд. Может быть, он сам и является автором «Бытия или ничего»? На это Хофштадтер ответил:
«Я более чем уверен, что мистер Шанд не является автором этой небольшой белой книжечки. Ее мне прислал сам автор в количестве 80 штук (70 на английском и 10 на шведском). Они и сейчас лежат нетронутые в моем кабинете. До того
