натура, грызущая остатки своей же совести. Лутковский представил, с какой язвительной усмешкой встретит его Ленц, и ему расхотелось, возвращаться в винный погребок, где Марк, без сомнения, поджидал Владимира. Он решил вернуться домой и, отключив всевозможные контакты, попытаться заснуть.
Владимир зашёл в парадное и нехотя, через силу начал подниматься на свой этаж. Он отчётливо понимал, что дома, скорее всего, вместо сна его накроет полубредовое состояние с провалами в кошмары, или же он просто с закрытыми глазами будет беспокойно ворочаться в своих мыслях. Возможно, и даже наверняка, через какое-то время в дверь позвонит, а затем постучит ногой пьяный Ленц, не дозвонившись ему по телефону, который Владимир по приходу собирался отключить. «Впрочем, – вспомнил Лутковский, – телефона у Марка нет. А значит точно припрётся».
Владимир представил, как после наружного грохота и угроз Марка он предстанет перед возмущённым другом, изобразив на лице сонное, а скорее глупое выражение. И как после шуточных объяснений они продолжат пить…
Лутковский внезапно остановился. Он увидел дверь, за которой недавно жил Олег Глота. Эта обыденность неожиданно смутила Владимира. Он взволнованно посмотрел на тёмный дверной глазок и невольно улыбнулся болезненной, кривой улыбкой. Его как магнитом потянуло к этому испуганному пространству, в котором сейчас, в какой-то иной реальности жили люди. Лутковский протянул руку и ладонью прикоснулся к серому дерматину, после чего вытянул шею и застыл в неосознанном ожидании чего-то. Тут же он услышал отголосок человеческой речи. Говорила женщина, но настолько нечётко, что Лутковский невольно подставил ухо к самой двери и напряжённо вслушался в речь. На монотонное женское бубнение грубо отозвался мужской голос. Отчётливо послышалось звяканье посуды. Лутковский повторно улыбнулся, услышав эти звуки и голоса, и в этот момент у него зазвонил телефон. Громко зазвонил. Неожиданно громко. Лутковский вздрогнул и тут же услышал, вернее, ощутил, как там, за дверью мгновенно всё замерло. Испугавшись этой тишины, Владимир бросился вниз. Выбежав на улицу, он быстро зашагал в сторону винного магазина Ани, даже не сообразив сначала, что идёт именно туда.
Сделав несколько торопливых шагов, Лутковский почувствовал себя уже довольно пьяным. Спало неестественное напряжение, затормозившее его возле двери Олега. Также испарились впечатления после интервью, в процессе которого он старался максимально контролировать себя. Вместо этих мобилизующих ощущений пришла расслабленность, а вместе с ней его захлестнула беспечность нетрезвого человека, благополучно избежавшего опасности. Инцидент у дверей показался ему забавной детской шалостью. Он вспомнил, как детьми по нескольку раз звонили в двери и, убегая от гнева жильцов, присушивались, открыли те дверь или нет. Забегали и к маме Олега. «Как её зовут?» – Лутковский даже остановился, чтобы вспомнить её имя. «Как её там, тётя Таня, Валя… Точно, Валя. Тётя Валя», – Лутковский вспомнил некогда молодое лицо женщины, которая довольно лояльно относилась к жизни детей во дворе. Их сложная иерархия,
