мне:
– Фаранг, торопись! Не отставай, пожалуйста.
Дорога, которая шла через гору Чагалванд, была очень длинной, и, по словам отца, нам необходимо было преодолеть ее за два дня. В пути я не раз замечала его слезы, которые он изо всех сил старался скрывать, и сама, в свою очередь, не показывала ему, что тоже плачу.
Колючки без конца цеплялись за подол моего платья, и я думала: «Как будто они держат меня и не хотят, чтобы я уходила».
В полдень первого дня нашего пути рядом с горным источником отец сказал:
– Здесь остановимся и немного передохнем.
Он развел костер и, наполнив чайник чистой родниковой водой, поставил его греться. Когда вода вскипела, я приготовила заварку, а отец, насыпав в стаканы понемногу сахара, налил всем чай. Размешивая свой стакан, я глубоко погрузилась в мысли, как вдруг через какое-то время, показавшееся мне мимолетным мгновением, услышала голос отца:
– Фарангис, поспеши!
Я так задумалась, что забыла о том, что у нас не так уж много времени. Быстро поев хлеба со сладким чаем и как будто лишь в тот момент полностью осознав, куда меня ведут, я взмолилась Богу:
– Господи, прошу Тебя, сделай так, чтобы отец сжалился надо мной, передумал и отвел обратно домой. Молю Тебя…
Но отец даже не смотрел на меня. Молча собрав вещи, мы продолжали путь вплоть до самого вечера. Когда стемнело и уже ничего вокруг не было видно, очень сильно устав, мы снова сделали привал и немного перекусили.
– Я думаю, что здесь мы и останемся на ночлег, – сказал папа. – Отдохнем, а завтра утром снова пустимся в путь.
Положив свой сверток под голову, я легла на землю и засмотрелась на звездное небо, думая о мамином красном одеяле. Она всегда говорила, что у каждого человека на небе есть своя звезда, и моя звезда была совсем рядом с маминой. Много ночей мы проводили, глядя на эти звезды и разговаривая обо всем на свете. В ту ночь я в одиночку смотрела на свою звезду, которая все еще была рядом со звездой мамы, и проливала горькие слезы, стекавшие по моим девичьим щекам. Постепенно моя звезда стала тускнеть, и я, уставшая после долгого и тяжелого дня, уснула.
Утром во время завтрака я сильно замерзла. Увидев, как я дрожу, отец подбежал ко мне и крепко прижал к себе. Почувствовав его родной запах, я в мыслях снова унеслась в наше селение и подумала: «Как было бы хорошо, если бы мы спрятались за одной из этих скал и затем просто вернулись бы домой… Или если бы мы вовсе потерялись и вместо того, чтобы попасть в Ирак, попали бы домой, а папа даже бы и не понял, что мы заблудились».
В первый раз в жизни я ушла так далеко от дома. Гора за горой, степь за степью, до самой ночи без остановки мы шли дальше, и я надеялась, что, как только стемнеет, мы снова остановимся где-нибудь на ночлег, так как была очень уставшей. Но никто, похоже, не собирался останавливаться, все лишь сбавили темп и осторожно ступали в темноте.
– Нам нужно быть аккуратнее, –
