свои деньги на восстановление этого дома. Теперь мне надо получить их обратно. А ты мне мешаешь это сделать. Завтра должны привезти ещё двоих и будем готовить их к отправке, заказчик уже начал нервничать. Он дал мне задаток, а ответа от нас до сих пор нет, – Оганес вышел в коридор и оттуда добавил. – Накорми девку, пусть сегодня отлежится. Да, и пусть примет душ, а то от неё воняет как от свиньи. А мы торгуем чистым товаром.
– А что с полом делать, дядя? – как провинившийся школьник, спросил Зафар.
– Делай, что хочешь, но мне эти художества на паркете не нужны. Я и так уже сильно потратился на ремонт, теперь твоя очередь платить. Ты не досмотрел, значит, твой косяк. Мне совершенно не интересны расспросы, почему у меня на полу краска размазана, и, главное, кто это сделал.
Вера лежала ни жива, ни мертва. Она даже дышать перестала от страха. «Выходит, мою соседку убили? Но за что? А почему он называет меня товаром? Я что, вещь?»
В голове молоточком стучали одни вопросы без ответов. Вдруг Вера поняла, что ей отсюда никогда не выбраться. И скоро её должны переправить в другое место. И не просто переправить, а продать. Правда, не одну, а с новыми пленницами.
Она пошевелилась и разбухшим языком облизала запекшиеся губы. Потом, повернувшись на бок, попыталась встать. «Господи, помоги мне выбраться отсюда!» – мысленно взмолилась художница и, сделав усилие, села.
В коридоре послышались шаги, и на пороге появился Зафар с подносом.
Он не смог скрыть радости, когда увидел, что девушка пришла в себя. Если бы с ней что-то случилось, Оганес вычел бы опять из его жалованья деньги.
Молодой человек поставил на кровать поднос и отошёл к окну. Вера обомлела, когда увидела рядом с булочкой пластиковый закрытый стакан с кофе. Она схватила его и, отогнув торчащее ушко, припала разбитыми губами к божественному напитку, не веря своему счастью.
Пока она жадно ела, Зафар пробовал оттереть большое пятно на полу. Потом он вышел, но быстро вернулся с прозрачной бутылкой, в которой была какая-то жидкость. Он плеснул её на пол, и по комнате разнёсся запах ацетона. Вера закашляла. А Зафар, не обращая внимания на девушку, взял, лежащее на столе, грязное полотенце и начал тереть по тёмному пятну. Неожиданно он бросил полотенце и заговорил на своём непонятном языке. Вере без перевода было понятно, что он ругается. Она испугалась, что он снова её ударит, и сжалась в комок.
Зафар достал телефон и поговорил с кем-то по телефону. Через некоторое время в комнату зашёл мужчина, в котором Вера узнала нового охранника.
С тех пор, как она увидела его в первый раз, прошла, наверно, неделя. Охранник с удивлением посмотрел на художницу и что-то сказал Зафару. Тот быстро ответил и безразлично махнул рукой, давая понять, что позвал его не за этим. Они вдвоём склонились над полом, негромко обсуждая, что можно сделать. Когда охранник ушёл, Вера несмело встала и, обогнув кровать, посмотрела на пол.
Если до этого паркетный пол был просто заляпан краской, то теперь он ещё был изъеден ацетоном.
Откуда
