и он первый отвел взгляд.
– Нет, ты не применял силу… – тихо ответила она. – Просто ты этого хотел, и я… я тоже хотела. А если ты, лишь потому, что был пьян, и не помнишь ничего, тогда просто забудем, – завершила Катя, и ему почудились слезы в голосе.
Он не знал, что сказать. Закурил. И сигарета и дым от нее показались омерзительными. Голова раскалывалась. Он надеялся, что кофе поможет, но стало только хуже.
– Катюша, мы потом обо всем поговорим, а? Мне сейчас надо принять таблетку и лечь. Я ничего не соображаю. Ты прости. Посмотри телевизор или в интернете пошарься. Можешь почитать чего-нибудь, в кабинете полно книг.
Получив невнятное согласие в виде кивка, он с облегчением покинул кухню.
Когда пропасть сна отпустила его, за окном было темно. Он включил светильник над кроватью, посмотрел на часы на руке. Без пяти восемь. Интересно, вечера или утра? Цифры на телефоне сообщили, что уже второе января.
– Замечательно начался год, – пробормотал он себе под нос. Вспомнил про вчерашнее, откинул одеяло и увидел все то же пятно. Значит, не кошмар с похмелья.
В квартире было тихо, и он испугался: вдруг Катя ушла? Обиделась и отправилась, куда глаза глядят? Например, дожидаться в аэропорту самолета. Девять суток. Конечно, у нее теперь есть кое-какие деньги, и с голоду она не умрет. Только вот вляпаться может, по своей наивности.
«Она уже вляпалась, по твоей милости, – напомнил кто-то строгий в голове. – Лучше бы уж ты продолжал со взрослыми упражняться. А вдруг девочка забеременеет?»
«Типун тебе на язык!» – мысленно послал он подальше внутреннего блюстителя нравственности, встал с кровати и выглянул в коридор. Дверь в гостиную была прикрыта, Катина куртка висела на вешалке. Он с облегчением улыбнулся. Нет необходимости срочно нестись, искать ее и спасать. Можно спокойно вернуться в постель, хотя… Нынче же второе! С сегодняшнего дня по пятое января у него забронирован домик в Коробицыно. Сюрприз готовился для Алки, но не пропадать же?
Он отправился в ванную, принял душ и, уже одетый, заглянул в гостиную, и тихонько подошел к дивану. Катя спала, по-детски положив ладошку под щеку. Опущенные ресницы казались неправдоподобно густыми и длинными. Нижняя губка скривилась, будто от обиды. Конечно, это он ее обидел. Но он постарается все исправить.
Антон присел на корточки и дунул, сгоняя с ее лица расположившуюся не на месте прядку. Катя поморщилась, открыла глаза и отпрянула от неожиданности.
– Привет. Подъем. Мы едем на лыжный курорт.
– Лыжный курорт? – не поняла со сна Катя.
– А ты думаешь, курорты бывают только на море?
– Нет. У нас под Пермью полно лыжных курортов. Губаха, Такман, Огонек…
– И ты умеешь кататься на горных лыжах?
– Конечно.
– Значит, меня научишь. У нас места равнинные, я только в прошлом году этот вид спорта начал осваивать.
– А лыжи? – поинтересовалась повеселевшая Катя, откидывая одеяло и спуская
