занозой неслучившегося счастья. Его последующий опыт лишь доказывал, что первое впечатление бывает обманчивым. Нежность может обернуться навязчивостью, забавная наивность – глупостью, рассудительность – бессердечием.
Катю, случайно оказавшуюся в его жизни – если разобраться, против его воли оказавшуюся, – он поначалу не воспринимал как женщину. Не знающая жизни девушка в трудном положении – вот так примерно он думал о ней. И даже когда представил друзьям как любовницу, когда танцевал и целовал, подтверждая свою выдумку, все равно ничего такого не предполагал. О чем он думал, когда тащил ее в постель в новогоднюю ночь, Антон не помнил. Зато ясно осознал, что проведенные с ней одиннадцать дней оказались наполнены смыслом, который не надо выдумывать. Прежняя его жизнь, если не считать работы, представлялась теперь фальшивой, ненастоящей. Он зачем-то оберегал свою независимость, женщин оценивал скорее по внешним статям и умению быть нескучной в постели. Сейчас он сообразил, что ни с кем из своих любовниц не проводил десяти дней подряд, не расставаясь ни на минуту. Когда заканчивались выходные, он с облегчением возвращался к своей благоустроенной холостяцкой жизни, в которой никто его не раздражал.
Катя совершенно не действовала ему на нервы. Ему было плевать, что, выйдя из ванной, она бросает полотенце, где попало, а потом удивляется, что оно не высохло. Плевать, что у нее нет привычки сразу убирать со стола после еды. Как некоторые холостяки, он был большим педантом в смысле порядка. Ему нравилось смотреть, как, задумавшись, она накручивает на палец выбившуюся на виске тонкую прядь, как хохочет, глядя по телику ролики о забавных животных, и тут же начинает рассказывать, что вытворяет их кот, не любитель кошачьего корма, предпочитающий добывать пищу на хозяйском столе. Он был готов выслушивать ее незатейливые истории и рассказывать свои, которые она всегда слушала с широко распахнутыми глазами.
Пробка рассосалась не скоро, возле дома он оказался в пять минут девятого. Задрал голову, высматривая свои окна. В кухне и гостиной горел свет. Он представил, как нервничает Катя, уже несколько раз подогревавшая ужин. Как прихлебывает из кружки холодный чай – она всегда много наливает, и оставляет допивать, как то и дело подходит к окну.
«Вот прямо с порога ей скажу», – решил он, поднимаясь на лифте.
Едва открыл дверь, на него пахнуло ароматом утки с яблоками. «Все-таки приготовила, – радостно понял он. – То-то она твердила про сюрприз и спрашивала, где ближайший приличный магазин».
Еще не сняв куртки, он крикнул:
– Кать, ты где?
На пороге кухни возникла улыбающаяся Алла. От удивления и неожиданности он попятился и замер спиной к двери. Она подошла, чмокнула в щеку.
– Я приехала. Меня отпустили на два дня, вещи забрать, освободить квартиру. Половину я уже собрала, завтра закончу.
Единственное, что Антон смог выговорить, было:
– Как
