бывает, милочка. Многие женщины не осознают радость материнства, пока не родят. Как вы знаете, аборты запрещены. Но если бы их и разрешили, я все равно не стал бы делать. Это противоестественно. Кроме того, я верующий человек и никогда не совершу ничего такого, что было бы не угодно Богу.
Мария тяжело поднялась и погладила его нервно вздрагивавшее плечо:
– А если я заплачу вам?
Он грустно усмехнулся:
– Это ничего не изменит. Мой вам совет – идите домой и расскажите обо всем мужу. Уверен, Василий Васильевич обрадуется наследнику.
Тарновская нервно хрустнула пальцами:
– Доктор, а если женщине нельзя рожать по медицинским показаниям?
Врач прищурился:
– Но, как известно, вы не страдаете тяжелыми заболеваниями? Сердечко у вас здоровое.
Мария усмехнулась:
– Разве только в этом дело? Что вы скажете, если узнаете, что будущая мать принимает наркотики?
Мужчина растерянно провел рукой по седым волосам:
– Вы принимаете наркотики? Но какие?
Она придвинулась к нему:
– Могу ли я надеяться, что это останется между нами?
Он закивал как китайский болванчик:
– Конечно. Но, поймите, я должен знать…
– А зачем вам это знать? – усмехнулась женщина. – Достаточно моего признания. Так да или нет?
Врач покраснел, потом побледнел:
– Если вы опять намекаете… Я опять вам отвечу «нет». Разве вы не знаете, что аборт приравнивается к умышленному детоубийству, а наказанию подвергаются как врач, так и женщина? Меня сошлют в Сибирь, возможно на десять лет, вас отправят в исправительное учреждение на шесть.
Она дотронулась до его плеча:
– Если узнают, правда?
От ее прикосновения доктор дернулся, как от укуса ядовитого насекомого, и вскочил в негодовании:
– Нет, нет и нет! Если хотите, поищите кого-нибудь другого. А сейчас, – он кивнул на дверь, – прошу прощения. Меня ждут больные.
Мария гордо вскинула голову:
– Как хотите… Учтите, доктор, если вы кому-нибудь расскажете о нашем разговоре. – Ее голубые глаза недобро блеснули.
Мужчине стало не по себе, и он замахал руками:
– Я никому ничего не скажу, а вы идите и подумайте. Я надеюсь, что вы примете единственно правильное решение.
Тарновская вышла, громко хлопнув дверью. На ее губах играла улыбка, но в душе скребли кошки. Она мучительно искала выход из сложившейся ситуации и, к сожалению, не находила. Ребенок не должен был появляться на свет ни в коем случае. Ей одной не под силу решить такую задачу. Может быть, Василий что-нибудь придумает?
Выйдя на улицу, она наняла экипаж и поехала домой.
На удивление Марии, Василий выслушал ее совершенно спокойно. Он нежно обнял жену и прижал к широкой груди.
– Мои родители будут рады наследнику, Мара. Ты родишь
