через неё входить в мир.
Дочь священника, Юлия была очень строгого, целомудренного воспитания. И своё призвание она нашла в педагогике. Поэтому её коробило, что она не по своей воле будоражит незрелые, исковерканные и, как итог, пошлые умы. Но также она не желала быть причиной страданий для романтических, душевно неокрепших юнцов. Была ли в её чувствах хоть капля лести в отношении себя? Возможно. Но найти её можно было, только тщательно исследовав потайные уголки её души или ослабив бдительность воспитанного в строгости ума. Может быть, просто не пришло время?
Юлия наблюдала за влюблённым подростком, как мать наблюдает за младенцем, чтобы тот не споткнулся по дороге. Она будто взяла на себя ответственность за него, словно в её силах было указать ему правильный путь.
В своих чувствах к нему она ощущала то родительскую нежность и заботу (не имея ещё своих детей), то достраивала его образ, придумывая свой идеал, взращивала его в своих ещё незрелых фантазиях, поскольку сама была ещё молода и неопытна, и пугалась того, что получалось. Ей, ещё одинокой в любви, нестерпимо хотелось чувствовать и знать, что существует такая чистота сердца, такая глубина души, которой не страшно отдаться. Этот юнец дарил ей то, что никогда не будет облечено в плотскую форму. Он дарил платонические чувства, которые возвышали обоих, но истощали физические силы, не привыкшие пребывать на такой высоте.
Исходя из всего этого невидимого, чувства Мая не были безответны. И не могли быть. Чистая и искренняя любовь всегда связывает сердца невидимой нитью. Даже если любит кто-то один. Май ощущал это, но не мог объяснить.
После затяжного молчания и кажущегося безразличия со стороны драчливых одноклассников Май снова их стал занимать. Они подняли головы и начали исподтишка наблюдать за ним. Им был нужен лишь удобный случай, чтобы выступить. Который вскоре нашёлся.
Незадолго до зимних каникул Саша позвонил приятелю.
– Привет, ты на школьный дискач идёшь? – спросил он.
– На чей? – не сразу понял Май.
– Да блин, на твой. Я думаю прийти к вам в школу. Тайка собралась, я и спрашиваю – идёшь или нет?
– Иду, наверное.
– Отлично. Тогда увидимся там, – поспешно сказал Саша.
С девятого класса ученикам разрешалось ходить на школьные дискотеки, которые устраивались два раза в год: первая – за неделю до новогодних каникул, вторая – весной, в апреле. Май решился пойти, в надежде увидеть Юлию. Многие учителя в день дискотеки оставались в школе до самого вечера, чтобы следить за порядком. Также в этот день намечалось празднование Нового года.
Школьные танцы проходили в актовом зале. В основном там собирались ребята из старших классов. Девятиклассники ещё стеснялись танцевать; их вечно шпыняли ученики постарше, и весь вечер они проводили на стульях в углах зала, сбившись в свои маленькие, тесные
