послание. Гилберт де Клер к вашим услугам.
– О, простите, – Кларисс с его помощью выбралась из сундука и закуталась в предложенный Логан плащ. – Что произошло? Как вы оказались в Иннисе? Я хочу знать…
– Я отвечу на ваши вопросы, но давайте сначала выберемся из этого мрачного места. Оно как-то не располагает к светским беседам!
Утерев рукавом щёки, Кларисс всмотрелась в лицо собеседника, озаряемое светом факелов в руках собравшихся рыцарей. Такие же тёмные волосы и светлые глаза, как у её мужа. Высокий лоб и прямой нос. Гилберт был не таким худощавым, как Уильям. Не настолько серьёзным и непроницаемым. Однако Кларисс понимала, что могло скрываться за этой нарочитой весёлостью, поэтому кивнула и, опершись на Логан, поднялась в холл.
Слуги уже спешно наводили порядок – меняли плетёные коврики на полу, отмывали стену от следов эля и выметали мусор из-под стола. Возле камина в растерянности застыла Маргарет, явно не зная, куда ей деваться. Она испуганно озиралась по сторонам. Измятое платье было грязным, а волосы всклокочены, напоминая воронье гнездо. Вдобавок она потеряла один башмак и прятала ногу в вязаном носке за другую. При виде неловкости дочери, Кларисс не смогла сдержать улыбку, и бросилась к ней.
– Мама! – воскликнула Маргарет. И, заикаясь, начала тараторить: – Я… Я пря… пряталась с дру… с другими детьми! М-мы си… сидели в домике Джа… Джа… Джамесины и боялись. О-очень! Но нас н-не на… не нашли! Ко… когда я услыш-шала, что го… говорят по-французски, то ре… решила выйти и по… посмотреть…
– Ты моя хорошая, – Кларисс сдерживала рыдания, зарываясь носом в спутанные волосы дочери. В памяти возник дом жены гончара Джамесины возле колодца. – Ты храбрая девочка! Папа тобой будет гордиться…
– Дядя Гил… Гилберт спас н-нас, – сбивчиво продолжала Маргарет. – Он всех раз… разгромил! Боль… больше сюда н-никто н-не при… придёт.
– Да, ты права, – Кларисс крепко обняла девочку. – Теперь всё будет хорошо. Ступай с Магдой в комнату, тебя надо хорошенько отмыть от сажи и грязи.
Маргарет кивнула и, ковыляя, пошла вслед за своей няней в комнату. По дороге девочка не раз оборачивалась, бросая на Кларисс испуганные взгляды. Касалась своих растрёпанных волос и переводила взгляд на остриженные пряди Кларисс. На её чумазом лице читался неподдельный ужас.
Когда девочка скрылась из виду, Кларисс устало села на скамью возле камина. Тело болело – на нём, казалось, не осталось ни одного живого места из-за синяков и ссадин. Болела правая половина лица, на которую пришёлся удар валлийца. Чувствовался привкус крови от разорванного уголка губ. Окоченевшие и негнущиеся пальцы казались онемевшими, как бы Кларисс не пыталась их растереть. Босые ноги были в царапинах, а на рукаве зияла дыра.
– Риз, – перед ней на корточки села Мери. В её руках была глиняная чашка с дымящимся вином. Кларисс почувствовала
