не сегодня, не с вами. Спасибо.
– Не за что, – улыбнулась в ответ Любовь. – Мы теперь будем видеться. Заходите ко мне, когда захотите. Я всегда буду рада.
25 марта, четверг
Воронов Владислав, маг
По утрам стало светлее. Влад хмуро глядел на серое небо, видневшееся в окне. Вставать с постели не хотелось, хотя минувшую ночь он проспал под действием снотворного. К сожалению, ожидаемого эффекта это не произвело: его состояние значительно не изменилось. Он по-прежнему ощущал слабость. Эти идиотские валяния в подвале и постели пагубно сказывались на его самочувствии.
Устало вздохнув, парень откинул одеяло, спустил ноги на пол и встал с кровати. Спал он в чёрных спортивных штанах. Перед тем, как отправиться в туалетную комнату, брюнет повертел головой, разминая шею. Это упражнение болью отдалось в спине, на что он не обратил внимания.
Умываясь, Владислав тщательно рассматривал себя в зеркале, пытаясь определить, выглядит ли он сегодня лучше вчерашнего. В итоге, решил, что вид всё-таки улучшился, и за это спасибо снотворному. Жаль, что после встречи с отрядом он уже не сможет позволить себе принять снотворное. Это бы в нынешнем положении было нелишним.
Вчера маг окончательно пришёл в себя. Практически двое суток он проспал, периодически принимая таблетки, выпивая целебные отвары, изредка пытался поесть, мысленно проклинал холодный подвал, что не прошёл бесследно для его здоровья. И всё же болезнь отступила, мысли прояснились. Молодой человек подумал, что больше потворствовать простуде не стоит, расплатился с хозяином квартиры и съехал.
В общежитие он отправился не сразу. Первым делом полувампир заглянул в домик, где жила Виринея, перелез через забор и кое-как отыскал в сугробе два пистолета. Затем позвонил домовладельцу и расплатился, постаравшись возместить ущерб, нанесённый жилью. Вещи Вероники, в том числе пианино, накануне вывезли оборотни из группы Арсэна, как договаривались. Покидая двор временного пристанища сестры, Влад ощущал странную тоску. Невзирая на тот последний кошмарный раз, воспоминания о времени, проведённом здесь с Виринеей, были в основном добрые и приятные. В Черноивановске их отношения стали более доверительными. Наверное, он не так уж жалел, что вытащил сюда сестру. То, что с ней произошло тут, также могло произойти в Вороново.
Полукровка вдруг понял, что скучает по Веронике. Всё-таки они были близки последние несколько месяцев. В Лагере такого тесного общения не было. Теперь он сильнее привязался к сестре, и её общества ему всерьёз не хватало. Эта душевная связь появилась, и от неё уже никуда не денешься. Да и надо ли? Ведь внутри от возникшей привязанности стало не так пусто как раньше. Правда, ныне от этого одни мучения: в Черноивановске то он остался совсем один.
Одиночество всегда было существенной частью его жизни. Оно глубоко пустило корни в его душе и чувствовало себя там вольготно. Влад привык к этому чувству, оно являлось одной из неизменных вещей в его жизни. Всё менялось, и лишь чувство глубокого одиночества оставалось
