холодно поглядел ему в глаза, пытаясь намекнуть, что ответа не будет.
В дверь постучали. Мужчины оглянулись и увидели Татьяну Анатольевну.
– Тихон Игоревич, можно?
– Да-да, входите.
Женщина вручила руководителю документы, которые тот взялся изучать, нацепив на нос очки. Эти очки изумили студента. Он с любопытством разглядывал дядю и нехотя признал, что в очках тот выглядит довольно импозантно.
– Уже выздоровел? – участливо спросила Семёнова.
Выведенный из равновесия видом Тихона в очках Владислав не сразу сообразил, что учительница обращается к нему. Ответом стало неопределённое пожатие плечами.
– А он болел? – обратился Стрельцов к руководителю группы 436.
– Да, в понедельник у Влада была высокая температура, и я отправила его с занятий.
– Ты открывал больничный? – задал ректор вопрос, глядя на него поверх очков.
Маг отрицательно помотал головой, глядя в сторону. Семёнова вышла из кабинета. Тихон снял очки и пристально посмотрел на собеседника, тот избегал встречаться с ним взглядом.
– Мы сейчас вроде как в молчанку играем, да?
Полукровка вдруг не сдержался и рассмеялся. Он осознавал, как по-детски выглядит вся эта ситуация, но сдаваться не собирался. Осторожно выдохнув, чтобы не засмеяться снова, молодой Воронов поглядел на дядю и мотнул головой слева направо, взирая на потолок. Это означало: «Ну, да».
Брови ректора приподнялись в недоумении. Брюнет посмотрел на него, изо всех сил поджимая губы, норовящие растянуться в улыбке. Несколько секунд они глядели друг другу в глаза. Затем молодой человек весело пожал плечами и покинул кабинет, посмеиваясь себе под нос. Растерянность дяди его веселила по-настоящему.
Стоило Владу войти в аудиторию и увидеть Геннадия Васильевича, как весёлое настроение тотчас испарилось. Философ смотрел на него именно так, как он ожидал: словно на преступника, сумевшего выскользнуть из рук правосудия.
– Здрасте, – протянул полувампир недружелюбно и занял своё обычное место.
Хмурый взгляд Харитонова прожигал в нём дыру.
– Сумели-таки вывернуться, да?
Парень высокомерно поднял бровь, глядя на преподавателя как на умственно отсталого, после чего отвернулся к окну, уговаривая себя промолчать.
– За легкомысленность всегда приходится дорого платить, – изрёк мужчина. – Пусть это будет ей уроком.
– Самуилов ад! – вспылил Владислав. – А можно, вы избавите нас от выслушивания вашего некомпетентного мнения по этому вопросу?!
– Некомпетентного? – оторопел Геннадий Васильевич.
– Именно! Вы ведь понятия не имеете, что произошло в тот день!
– По-моему, здесь всё очень просто…
– Да неужели?! – с издёвкой
