Главный раввин назначает исполнителя, исполнитель, пусть ему земля будет пухом, взрывает бомбу в макете автобуса, который стоит на макете центральной автостанции…
– Исполнитель тоже, надо полагать, макет? – спросил я.
– М-м… – замялся мой собеседник. – Этот вопрос еще не… Но ведь до выборов два месяца, верно? Утрясем. Если Избиратели проголосуют за нас, то исполнителем тоже будет макет. Когда вернешься, агитируй за нас, только мы достойны того, чтобы нами управляли эти замечательные Избиратели.
– Я должен подумать, – сказал я и отошел в сторону, чтобы собрать разбежавшиеся мысли.
Ясно. В виртуальном мире, не народ выбирает правителей, а профессиональные правители выбирают себе народ, чтобы управлять им. И потому здесь множество народов (множество Израилей?!), и у каждого свои взгляды на историю, на действительность, на будущее страны. Каждый народ предъявляет лидерам-избирателям свои понятия о том, как он, народ, будет поступать, если лидеры выберут именно его и станут им руководить.
А что в это время остальные народы – останутся вовсе без руководства? Насколько я понял, Израилей тут тьма, и все разные, а лидеров всего двадцать одна штука!
– Эй, – позвал я своего религиозного собеседника, но не обнаружил его рядом с собой. Более того, оказалось, что, пока я предавался раздумьям, причуды виртуального мира перенесли меня в очередной Израиль. Я по-прежнему стоял неподалеку от Стены плача, но здесь не было ни толпы молящихся евреев, ни даже, по сути, самой стены – она была занавешена огромным красным полотнищем, на котором десятиметровыми буквами было написано: «Миру – мир!» Перед стеной стоял стол, покрытый красным сукном, а перед столом прохаживались евреи вовсе не религиозного вида.
Я подошел ближе. Люди прохаживались, подходили и уходили, некоторые передвигали пустые стулья или трогали микрофон. Не садился никто. Наверно, я слишком долго стоял на одном месте, потому что меня толкнули в бок, и старый еврей голосом Цейтлина сказал:
– Если хочешь произнести речь, говори. А то слово не воробей: если не вылетит, то задохнется.
Пораженный странной интерпретацией известной поговорки, я неосторожно подошел еще ближе к микрофону, и толпа мгновенно замерла. Сотни глаз обратились ко мне, и мне ничего не оставалось, как спросить у всех сразу:
– Кто управляет вами? Какая политическая система в вашем Израиле? Если у вас демократия, то кого вы выбираете в лидеры?
Они стояли и смотрели на меня. Потом начали переговариваться друг с другом, а я лишь улавливал обрывки фраз:
– Демократия… а что это… да, у нас демократия… нас демократично выбирают… а как это – разве мы сами можем кого-то выбрать?.. кого?.. как?..
– Послушай-ка, – сказал мне старик с голосом Цейтлина. – Если у тебя нет дополнений к предвыборной программе, сойди с трибуны. На носу выборы, а ты отнимаешь время.
По-моему, время у них и без того уходило совершенно
