тоже. А если девочка, – что будете делать? – сказала Марьям, силясь улыбнуться.
– Я тебе говорю, мальчик будет. Абыз Чичи клянётся – раз первые двое были мальчики, так и дальше будет – до четвёртого…
Они рассмеялись. И сразу сошла грусть с лица Марьям. Она стала весело трунить над мужем, пугать его «концертами», которые будет устраивать ему ребёнок по ночам, рисовала забавные картинки его родительских хлопот. Иштуган слушал-слушал и наконец сказал сквозь счастливый смех:
– Не пугай, Марьям. В семье Уразметовых не только наш отец, вся поросль его – о двух сердцах. Не запугаешь…
Марьям, любуясь готовой распашонкой, проговорила:
– Немного уже пришлось познакомиться… знаю… – И задумалась, любовно поглаживая крошечное одеяние своего будущего сына. А может, дочери?..
Иштуган не спускал глаз с её руки. Только материнская рука может так мягко, так нежно гладить детскую рубашонку.
Он положил голову на грудь жены, прислушался. Как сильно бьётся сердце – точно мотор стучит. А Марьям, накручивая на пальцы чёрные кольца мужниных волос, опять задумалась.
…Впервые они встретились в областной библиотеке, в знаменитом читальном зале-гроте.
Марьям любила работать в самом дальнем уголке этого зала и всегда старалась прийти пораньше, чтоб никто не занял «её» места. А если почему-либо задерживалась после лекции в институте, просила кого-нибудь из подруг занять это место и до её прихода никому не отдавать. И вот однажды она увидела за своим столом человека в военном кителе, но без погон – только следы от них виднелись. У этого человека были чёрные, на редкость густые вьющиеся волосы. Он тоже заметил девушку: она шла торопливой походкой и вдруг растерянно остановилась. Какая милая девушка! Волосы золотистые, как пронизанная солнцем пшеничная солома, сама стройненькая, под правым глазом чернеет крохотная родинка.
– Простите, я, кажется, сел на ваше место? – сказал он, вставая. – Пожалуйста, я пересяду, мне всё равно.
Несколько удивлённая, каким образом молодой человек мог узнать об этом, Марьям поторопилась ответить:
– Нет-нет, не беспокойтесь. – Но на лице её нетрудно было прочесть сожаление.
Молодой человек улыбнулся, обнажив ослепительной белизны зубы, и стал собирать книги.
То же самое повторилось назавтра, напослезавтра, стало повторяться каждый день. Едва Марьям появлялась в читальном зале, молодой человек принимался собирать свои книги, тетради. Марьям несколько раз нарочно задерживалась подольше в институте, чтобы не беспокоить странного черноволосого джигита. Но как бы поздно она ни приходила, она всегда заставала его за «своим» столом. Девушка стала украдкой приглядываться, над чем он так усидчиво работает: среди его книг не было ни одного учебника, всё какие-то специальные технические издания. «Верно, инженер или научный работник», – подумала она. Её интриговала загадочная поспешность, с которой он исчезал из зала при её появлении. Однажды она решила проследить за ним. Дождавшись,
