пальцы, разбросанные тюбетейки-гнёзда…
Спросил я себя – скажи, неглупый мой, кто, ну кто мы под этим бескорыстным солнцем,
под этими манкими звёздами?
Неужели мы лишь бездушные пожиратели всяческого мяса, бездумные прожигатели жизни да безумные
нефтяные вампиры,
беззастенчиво ставящие на месте укуса вышку-катетер
в любой точке терпеливого мира?..
Воистину велик человек на Земле этой маленькой
и тесной – реки пустить вспять, горы свернуть,
море выпить – пустяк сущий…
Интересно мне, сколько ещё будут терпеть
наше величие Небо и Сын его Всемогущий?
Родина – это не там,
Где и без нас хорошо,
Где по заморским кустам
Тёпленький дождик прошёл,
Где на роскошных цветах
Жирной пыльцы порошок…
Родина – здесь, за окном —
Кислой смородины куст,
Ветки сиреневой хруст,
Нивы ржаной полотно
И незатейливый сон
Под звёздами тихих ночей,
Где воду на жизни моей колесо
Льёт безымянный ручей…
Город кутался в дождь,
Проплывали флотилии сумок…
Тело куталось в дрожь,
Мерно капал за шиворот сумрак…
Ты вонзила: «Уйди!» —
Самым острым кинжалом на свете.
Альвеолы в груди,
Словно пену, раздёргивал ветер…
Расставания желчь
Растеклась никотином по лужам…
Нет, не стоило жечь
Эти угли!
…Кому это нужно?!
Это пламя – во льду
Разгоревшись – любовью не стало…
Я же знал… что найду
Только боль… только холодность стали!
…И опять я бреду
Под дождём в миллионной пустыне…
Ты пришла на беду…
Ты уйдёшь… и мне жизнь опостылит…
непослушные пряди волос
намекали: вот бог – вот порог.
обмануться хотел –
удалось,
обогреться хотелось –
продрог.
паутинкою мятной слюны
затянулись морские узлы,
полнолунием накалены,
прогорали слова до золы.
не взошло из золы ни одно,
да и ты мне не снишься,
и пусть…
впереди беспробудное дно,
где забуду тебя наизусть.
помнишь,
между «нет» и «да, навеки»
мы лущили грех-орех любовный.
той любови – пятаки на веки,
тем наивным – перескрип
