Папе не нравилась его жизнь, маме не нравилась ее жизнь. Они упрекали друг друга в том, что какие-то дела не сделаны, какие-то мечты не исполнены… И не было этим упрекам ни конца ни края. В конце концов Степа зарылся головой в подушку и заснул. А когда он проснулся, увидел записку, прикрепленную на холодильник с помощью магнитика «Санкт-Петербург», который Степа привез из школьной поездки. Записка гласила: «Пошли разводиться. Каша в кастрюле. Не опаздывай в школу».
Однако все-таки, несмотря на то что родители разъехались, сына продолжали воспитывать вместе. Они по-прежнему в четыре глаза следили за тем, чтобы Степа готовился к поступлению в финансовую академию, ведь и мама, и папа уже заготовили лекало будущей судьбы своего сына, и Степа не имел права их разочаровывать. Вот он и штудировал математику.
В тот важный день, когда Степа решился на то, чтобы купить наконец очки с простыми стеклами и влиться в массы, он ушел с уроков пораньше и направился на работу к отцу. Папа работал в крупном банке, размещавшемся в красивом блестящем здании, и Степа, стоя перед окнами его офиса, уже набирал знакомый номер.
– Пап… Это Степа… Мне нужно с тобой поговорить. Нет, сейчас. Да у тебя же обед! Ну да, уже здесь.
На банальном офисном календаре – декабрь, за окном жуткий холод и даже выразительный, как на поздравительных открытках, снегопад. Папа, несмотря на погоду, выскочил к Степе в одном костюме, на ходу надевая серый, скучный пиджак. Только горло было замотано длинным вязаным шарфом нелепого зеленого цвета. Папа часто мучился ангинами и поэтому не расставался с этим старым зеленым шарфом, который уже весь был в катышках и затяжках. Из-под шарфа неуклюже торчал официальный бордовый галстук.
– В кафе, а то ангину подхватим, – папа схватил Степу за руку и затащил в ближайшую кафешку – уютную, маленькую, на столах вместо цветов стояли трогательные елочки.
– Пап… А Новый год ты с нами будешь встречать?
– Ты за этим сюда приехал? – несколько раздраженно спросил отец. – У меня важная сделка горит… – папа суетливо искал глазами официанта, а тот невозмутимо стоял за барной стойкой и что-то рисовал.
– Мы его так до следующего Нового года прождем, – пробурчал папа и направился к официанту.
Тот даже не заметил, что к нему движется внушительная и очень злая фигура.
– Жалобную книгу, – скомандовал папа. Официант от неожиданности выронил карандаш.
– Извините, я… я за… задумался, то есть зарисовался.
Карандаш укатился к столику, за которым сидел Степа. Мальчик поднял карандаш, встал и протянул его официанту.
– Па, не злись… Ты только посмотри, какая красота, – Степа видел картину, нарисованную на простом листе простым карандашом, вверх ногами, но и так она была прекрасна. Пустое кафе, снег за окном и легкая поволока праздника в каждом штрихе.
– Ладно, два горячих шоколада, – скомандовал папа, усаживаясь за столик. Официант кивнул и исчез в кухонном тоннеле. –
