в глубинах небытия, и так далее. Но новые сапоги и перчатки приобретаются только по исчезновении старшей личности. Все, подумал я, мне конец, скандала не миновать. Нарушение традиций не поощряется старшими поколениями. Кажется, я даже знаю, что мне доведется услышать от ответчицы. И я не обманулся.
Зажегся свет, возникли те же самые декорации, и та же особа в тех же сапогах появилась перед нами.
– С-с-судья! – грозно воззвала вторая половина. – Ищу правос-с-судия!
– Слушаю вас, – откликнулся я, вздыхая в предвкушении продолжения.
– Вы только подумайте, с-с-судья! Что же получаетс-с-ся, любой может нас-с-ступить нам на ногу? Воз-з-змутительно! А потом твоя половина тащит тебя в с-с-суд и требует защиты и компенс-с-сации! Как только небес-с-са не обрушилис-с-сь?! Молодежь потеряла всякий с-с-стыд и с-с-совесть! Ишь, чего з-з-захотела! Новые с-с-сапоги, да еще и перчатки. Нес-с-слыханно! Нарушение общеприз-з-знанных традиций! И во имя чего? Во имя чего, с-с-судья?
– Продолжайте, – уныло каркнул я.
Какого черта, мне не выпутаться из этого ужаса! Не пора ли драпать? По-моему, с меня хватит…
– С-с-судья, – голос сэра Транслейтера страдальчески задрожал. – З-з-защитите меня. Ес-с-сли мы не с-с-сможем помиритьс-с-ся, что с-с-с нами будет? Но новые с-с-сапоги и перчатки… Поймите, это невоз-з-зможно. Общес-с-ство нас-с-с не поймет…
– Перерыв! – рявкнул я. – Суд удаляется на совещание!
Когда погасли оба солнца, я вытер пот со лба и прорыдал:
– Какой ужас!
– Ничего, ничего, шеф, – защебетала Джинни. – Поначалу всем трудно, вы не одиноки. Хотите чаю? Я принесу!
– Крепитесь, шеф! – прохрипел сэр Транслейтер.
Наполняя пространство горестными вздохами в перерывах между судорожными глотками, я выпил чай и жалким голосом спросил:
– А дальше что, Джинни?
– Теперь, шеф, вы отправляетесь туда, – она открыла дверь и показала пальцем на другую дверь, напротив. – В вашу совещательную комнату. И там вы будете находиться, пока не примете решение.
– С кем же я буду совещаться? – всхлипнул я.
– С самим собой, – отчеканила Джинни, подталкивая меня в спину. Она дождалась, пока я устроюсь в кресле, выключила свет и оставила меня одного, в полной темноте. Что мне оставалось делать?
– Привет! – сказал я сам себе.
– Привет! – откликнулся я. – Вот уж вляпался! Так и надо дураку! Не будешь больше совать нос, куда не следует.
– Как узнать, куда можно совать нос, а куда нет? – задумчиво заметил я. – Интересно, меня выпустят отсюда, если я не найду решения?
– Черта с два! Джинни же сказала, что какой-то судья помер, не сумев принять решения. Не иначе, как его заморили в этой комнате.
– Не пугай, – возразил я. – У меня другие планы на жизнь.
– Они у тебя и раньше были, до тех пор, пока ты не заглотил червяка, дурень! И что осталось от твоих планов?
– Хм, –
