На ней был надет корсет, но все равно это их касание стало каким-то очень интимным.
Эллиот решил, что попросит Чаннан изготовить для Джулианы сари, тогда он сможет обнимать жену, у которой под шелком ничего не будет. Можно будет трогать ее не раздевая, его руки будут скользить по ткани, согретой ее телом.
– Эллиот – мой муж, – заявила Джулиана, сделав легкое ударение на слове «мой». – И это наш дом. – Она опять сделала ударение, в этот раз на слове «наш».
Какое-то время Эйнсли с Роной смотрели на нее, хлопая глазами, словно осуществляя перегруппировку сил.
Так что они предполагали? Что Эллиот умчится, перекинув через плечо брыкающуюся Джулиану, чтобы оттрахать ее в своем замке посреди лесов? И что будет держать здесь наивную красавицу бедняжку, которая понятия не имеет, как обходиться с Эллиотом, этим чудовищем?
И ведь именно так они и думали. О Господи! Выражение на их лицах подтвердило это. Эллиот был готов сорваться, но спокойная ясная речь Джулианы привела его в чувство.
– Мне все понятно. – Она добавила себе чаю. Каждое ее движение имело какое-то отношение к Эллиоту. Положила в чашку два куска сахара, добавила доверху сливок, при этом касаясь его в каждый отдельный момент то локтем, то боком, то грудью. – Вы беспокоитесь за брата и из-за того, что наш брак получился таким скоропалительным. – Она коротко им улыбнулась. – Пожалуй, для Эллиота он действительно оказался скоропалительным, но не для меня. Я готовилась выйти замуж, это совершенно точно. И не важно, что жених при этом поменялся.
Салютуя ей, Эйнсли подняла свою чашку.
– Браво, Джулиана! Ведь в супружеской постели мистера Беркли могло оказаться полно клопов.
– Эйнсли, – укоризненно протянула Рона, хотя явно была с ней согласна, – стыдись.
– Чушь! Стыдиться должен мистер Беркли, – возразила та. – Как, однако, удачно подвернулся Эллиот, чтобы не испортить тот день.
– Удача здесь ни при чем, – проворчал Эллиот. – Это Махиндар и виски.
– Тогда возблагодарим небеса за Махиндара и виски! – воскликнула Эйнсли.
– Мне кажется, все, что случилось, – к лучшему, – вмешалась Джулиана. – Теперь мы с Эллиотом живем здесь. Хотите, пожалейте нас, но от этого ничего не изменится.
Две дамы снова захлопали глазами. Эйнсли и Рона торопились сюда, как две феи-крестные за Золушкой, чтобы спасти невинное дитя. Только это невинное дитя теперь сидело перед ними, выпрямив спину, расправив плечи и напустив на себя важный вид, словно предлагало им убраться восвояси. Джулиана смотрела на сестру и невестку мужа, как терьер, готовый кинуться на собак-ищеек, а те не знали, как им поступить.
Эллиот поднялся. Все вдруг надоело. И хотя ему нравилось ощущать тепло сидевшей рядом жены, он слишком долго просидел в компании дам.
– Отправляйтесь за вашими мужьями, – предложил он. – А потом можете остаться с визитом, как полагается. Если не захотите, можете возвращаться домой. Я никуда отсюда не двинусь, а Джулиана будет
