обусловленной дарвиновским естественным отбором.
Что-то ударилось Лазарю в спину, отскочило и упало на пол. Он обернулся. Джуда энергично хрустел чипсами, запивая чаем из крышки термоса. Яника грызла кусок высохшей ковриги и задумчиво смотрела в антрацитовый экран телевизора. Точно таким же куском она только что бросила в Лазаря.
Лазарь поднял хлеб с ковра и удивленно повертел в пальцах, точно осколок метеорита.
– Гуманитарная помощь от Яни, – великодушно пояснил Джуда, опрокидывая залпом остатки чая. – Знаешь, она у нас филантропка…
– А то хрен бы ты меня впустил, помню.
– Именно.
Яника оторвалась от созерцания своего скукоженного отражения в выпуклой темноте кинескопа и забрала у Джуды крышку от термоса.
– Смотри, разбалуешь, – недовольно буркнул тот.
Лазарь неподвижно наблюдал, как она заново наполняет чашку и несет ему. Травоядные вроде нее вымрут в числе первых. Естественный отбор беспощадно отбраковывает таких, дабы навсегда исключить убогие аллели из генетического аппарата.
– Третьим, – сказала Яника, протягивая Лазарю чашку, – был мой отец, раз уж тебе интересно. Мы жили вдвоем. Три дня назад он оставил меня здесь, когда спасался бегством от твари, которая чуть не прикончила тебя утром. Ну, бери. Запьешь.
Принимая чашку, Лазарь мельком коснулся ее пальцев. Холодные и влажные, как после игры в снежки.
– Ты явно в мать, – заметил он, отпивая из кружки.
Яника поджала губы, быстро вернулась к Джуде.
– Не суди о том, чего не знаешь. Он меня не бросал.
Лазарь макнул сухарь в чай. Есть в чужом инсоне – все равно, что справлять малую нужду во сне. Облегчение приходит лишь на время.
– «Оставил» звучит презентабельней, но смысл тот же.
В борьбе с новым приступом слез Яника выпятила подбородок и принялась теребить манжет рукава:
– Я сама во всем виновата.
Конечно, сама. Они все так думают. Разные инсоны, разные люди, и уж совсем разные Игры, но всюду одна и та же проблема – смутные границы между «виноватой» и «виновной». Разглядеть эту тонкую грань – задача Игрока. Нащупать и показать ее – задача Бегуна.
– Я впустила эту тварь, – продолжала Яника. – Отец не разрешал, а я впустила. Он пытался меня защитить, но зверь был сильнее.
– Можешь не рассказывать, – полушепотом напомнил ей Джуда. – Кто он такой?
Последнее, очевидно, касалось Лазаря.
– Нет-нет, все нормально. – Она решительно замотала головой. Рыжие космы запрыгали над плечами. – Да, я в порядке… Нет, хочу рассказать.
3
Три дня назад, когда все началось, они с отцом поссорились. Отец был пьян и зол. Яника сказала, что ее пригласили на вечеринку, и она собирается пойти. Он раскричался.
«Ты не пойдешь ни на какую долбаную тусовалку! – орал он в бешенстве. – Сегодня никакой тусовалки, где ты будешь вертеть задницей,
