все и было.
– Что тебе не надо?
– Ну врать об этом.
– О чем?
– Ну о том.
– О чем о том? Ты меня запутала совсем.
– Ну о том, о чем я не хочу говорить, о том, что было, но во что ты не поверишь, потому что решишь, что я вру. А мне об этом врать незачем. И поэтому я молчу.
– Но ты не молчишь.
– Очень даже молчу.
– Очень даже не молчишь, а интригуешь и наводишь тумана, чтобы побольше придать этому значения.
– Вот так и знала, что так подумаешь. Поэтому и не хотела говорить.
– Но сказала.
– Ничего я не сказала.
– Ой, ладно. Чую неумелый блеф. Что я такого мог сказать-то удивительного?
– Сказал, что любишь меня, – выдала она фразу на одном дыхании.
Стасов заржал, и еда полетела у него изо рта.
– Да я в жизни никому ничего такого не говорил.
– А мне сказал. И еще кое-что.
Стасов изобразил удивление и приглашающе закивал.
– Сказал, что я даже сама не представляю, какая я.
– Какая?
– Не знаю, ты был сильно пьян и не мог подобрать слов. Чесал затылок и хмурился, но все не мог сформулировать.
– И все это после пятнадцати минут, проведенных с тобой на корпорате? – Это прозвучало довольно саркастически. – Ну расскажи, расскажи подробнее, что еще там было?
– Стебешься? Но, знаешь, выглядел в этот момент ты очень даже серьезно. И, я бы сказала, даже немного жалко.
– Жалко?
– Ага.
– Чего это?
– Ну ты подходил ко мне три раза и приглашал с тобой выпить. Я каждый раз тебя посылала, потому что знала, что ты тот еще. Но на третий раз ты схватил меня за руку и потащил к бару. У бара ты уставился на меня, пока нам готовили апероль, и говоришь: «Можно я тебя поцелую, ну пожалуйста!» Я, конечно, отказалась. Тогда ты полез, и пришлось тебя оттолкнуть. И тогда ты снова так жалобно говоришь: «Ну пожалуйста, мне это правда очень нужно»!
Стасов расхохотался.
– Это какое-то очень дешевое НЛП. И чего?
– Не сработало.
– А-а-а, что-то такое припоминаю. Помню, как приятно было, и непривычно, что я дотрагиваюсь до девичьих губ, а они целомудренно сжаты. И почему же я был жалким? Из-за этого?
– Неа. Из-за того, что все смотрел на свой телефон, а там был в контактах открыт номер какой-то Оли. Ты много раз ей набирал, а она не отвечала.
Тут лицо Стасова переменилось. Он посерьезнел.
– А в любви я тебе до этого признался или после?
Стася не понимала, какое это имеет значение.
– После. В конце самом. Когда я села в такси. Ты мне его заказал, вышел в одной рубашке меня провожать. Было не по-летнему прохладно. Ветер завывал. Я села в тачку. Смотрела на тебя. У тебя зубы стучали. Хотя,
