в карты. Я так решил. Давай в «войну». Отличная игра, всем нравится. Идет?
Он делит колоду на две части, половину дает мне. Он что, проверяет?
Я внимательно гляжу, что делает Итан. А он кладет карту на стол. Я тоже. Ясно, что тот, кто выложил карту крупней, должен забрать, а иерархия картинок, от валета до туза, мне более-менее известна. Я складываю свои взятки в стопку, как и он, рубашкой вверх.
– Война! – объявляет он, когда мы оба выкладываем четверки.
Я гляжу на Итана и жду, а он на меня, и в голове у меня молнией проносится мысль: он знает, что я не умею играть в «войну», да и во все остальные игры, которые перечислил.
Он медленно, не торопясь выкладывает три карты рубашкой кверху, чтобы я смогла сделать то же самое.
– Готова? – спрашивает он. – Последняя перевернутая берет.
Итан больше не прощупывает меня, теперь он меня учит.
Я забываю, куда надо класть свою карту. В голове туман, теснится много разных мыслей. Наши взгляды встречаются, но на секунду, не больше.
Итан про меня что-то знает, не в точности, конечно, но догадывается, что здесь какая-то тайна. Нечто особенное, сомнительное, связанное с вечным страхом. И знает он это уже давно. Поэтому и таскается за мной, оказывает мне свое покровительство и милость. Он чувствует, что мне нельзя говорить о себе, и давить не собирается, но наблюдать за мной будет, как и пытаться понять тоже. Бывают такие минуты ясности между нами, когда он догадывается, что я тоже это понимаю.
Я снимаю очки и тру глаза. Верчу в пальцах карту.
– Ага, дама! – подбадривает он меня, когда я наконец кладу карту. – Отлично!
Итан все сделает так, лишь бы мне было хорошо. Всегда поможет выпутаться. Он понимает, мне это необходимо.
– Молодец, самое время положить даму, Джеймси! Давай бери, все твое.
Как он все-таки радуется, что я выиграла.
– Ничего, сейчас отыграюсь, – заверяет он. – Так что нос не очень-то задирай.
Итан изо всех сил старается быть веселым и беззаботным, но в глазах все же таится некая серьезность, кроется некий вопрос, желание защитить. Между нами всегда есть что-то невысказанное.
– Есть хочется, – говорит он. – У меня есть кое-какая мелочь. Пошли посмотрим, что там можно купить в автомате.
Я с удовольствием встаю и иду за ним, сунув руки в карманы джинсов.
– Карты – такая штука, Хенни, за день их не освоишь, – говорит Итан, похлопывая колодой мне по лопатке. – Думаю, мы начнем с «гоу фиш», а потом, пожалуй, и «старую деву» освоим. Потом перейдем к «спиту», а там и в «джин» научимся. У меня насчет тебя большие планы, дружок.
Не знаю, что ответить. Итан принимает это как еще один из моих странных изъянов, не спрашивает ни о чем и уж тем более не требует ответов. Просто хочет помочь. Он действует не так, как все, и довольно успешно.
– А потом, когда будешь готова, я научу тебя играть в самую лучшую игру… в «черви». Тебе она очень понравится,
