транспортом за счет техники капитулировавшей французской армии. Так, например, 70 процентов гусеничных тягачей 305-й пехотной дивизии – еще одной, которой предстояло в следующем году вести бои в Сталинграде, были французскими.[29] В то же время вермахт, прославившийся молниеносной войной на Западе, по-прежнему использовал свыше 600 000 лошадей для буксировки орудий, санитарных повозок и подвод с продовольствием. Подавляющее большинство пехотных частей передвигалось в пешем строю, поэтому общая скорость наступления не могла значительно превышать ту, с которой в 1812 году шла по России Великая армия Наполеона.
Многие офицеры относились к предстоящему вторжению со смешанными чувствами. «После относительно легких побед в Польше, Франции и на Балканах наш оптимизм не знал границ», – вспоминал командир танковой роты, которая спустя 14 месяцев первой вышла к Волге под Сталинградом. Но, поскольку этот офицер был одним из тех, кто недавно перечитал Коленкура, его не покидало «дурное предчувствие относительно бескрайних просторов России».[30] К тому же ему казалось, что начинать «такую амбициозную кампанию» нужно было раньше, еще весной. Действительно, планировалось, что операция «Барбаросса» начнется 15 мая. Задержка больше чем на пять недель, которую нередко списывают исключительно на кампанию Гитлера на Балканах, на самом деле оказалась обусловлена многими другими факторами, в том числе необычайно сильными весенними дождями, неспособностью люфтваффе заблаговременно подготовить полевые аэродромы, а также распределением по дивизиям моторизованного транспорта.
В тот вечер командирам частей сообщили о некоторых «особых приказах», касающихся предстоящих боевых действий. В их числе были директива о коллективной ответственности жителей деревень, вблизи которых будут действовать партизаны, и так называемый приказ о комиссарах. Политруков Красной армии, евреев и партизан следовало передавать войскам СС или тайной полевой полиции. Большинство штабных офицеров и, разумеется, всех офицеров разведки известили о приказе фельдмаршала фон Браухича от 28 апреля, в котором были изложены основные правила взаимоотношений армейских командиров и зондеркоманд СС и тайной полиции, действующих в тыловых районах. Их «специальная задача» заключалась в «последнем противостоянии двух противоположных политических систем».[31] И наконец, «приказ о юрисдикции» лишал советских мирных граждан права жаловаться, что по сути дела априори оправдывало любые преступления, совершенные в отношении их немецкими солдатами, – грабежи, убийства и изнасилования. Приказ, подписанный 13 мая фельдмаршалом Кейтелем, оправдывал все это на том основании, что «в поражении 1918 года, последовавшим за ним периодом страданий немецкого народа и борьбе против национал-социализма, сопровождавшейся большим количеством кровавых жертв, принесенных во имя движения, можно проследить большевистское влияние. Ни один немец не должен забыть это».[32]
Лейтенанту
См.: Механический транспорт 305-й пд. ВА-МА, RH19 VI/1. Л. 129.
Фрейтаг-Лорингховен, беседа, 23 октября 1995 года.
IMT ND-447-RS.
BA-MA, RW 4/577.
