мимо, я услыхал, как Сэм говорил: «…Что за жизнь! Мне надоели эти ужины, которыми вас пичкают целый день напролёт. По мне, так я уж сам за себя заплачу!» Чуть поодаль напыщенный своей музыкой Рейнальдо Ан[86] напоминал воздушные шары, что раздают в ресторанах по вечерам, но которые сдуваются уже к трём утра.
Вскоре появился Пуаре[87] в костюме бегонии. Вошедший за ним Вольяно был сковородкой.
Метрдотель хлопотал вокруг Анри де Ротшильда[88] – к счастью, туговатого на ухо, – и Анри Летелье[89], вечно ищущего новую позу, способную напомнить предыдущую. Морис Ростан[90] посреди всей этой толпы выглядел куском мыла в ванной – знаете, такие розовые мыльца, ловко подпрыгивающие на поверхности воды? Так приятно опустить их на дно – с каким изяществом они выскакивают обратно! Ван Донген[91], крошечный гигант, богемный холстомаратель на потребу светских дам, рисующий с ловкостью карточного шулера, был обеспокоен скудностью меню. Ж.-Г. Домерг[92], непревзойдённый мастер вульгарности, оценивал грунтовку своих последних эскизов. За его столиком сидела Сара Рафаль[93] с глазами сиамской птицы – вечно грустная из-за того, что пропустила эпоху Кранаха и его нагих натурщиц.
Джазмены наслаждались диссонансами оркестра, откуда с позором был изгнан даже намёк на какой-то ритм – танцующие пары никак не могли попасть в такт! С шага сбивались даже сновавшие между столиками официанты.
Графиня Трипль[94], стройная блондинка, на мгновение подозвала меня к себе:
– Мы с княжной Шапо[95] устраиваем поздний ужин – постарайтесь непременно быть; как, я вижу, вы не один? Разумеется, приводите и вашу спутницу. Но, право слово, – добавила она вполголоса, указывая на Розину, – где ты подобрал это создание? Экая мразь…
– У «Картье», – отвечал я, – проходил как-то по рю де ля Пэ[96]!
Я вернулся к моей подруге, которая была уже не одна: Ларенсе, прибывший в Канны тем же вечером, читал, усевшись на моём месте!
– Я требую от вас великой жертвы.
– Какой же.
– Вы католик – перейдите в иудаизм[97].
– Как, вы хотите, чтобы я отрёкся от веры моих предков?
– Именно, дружище: я этого и добиваюсь.
Он пролистнул несколько страниц и продолжил:
Свадьба с крайней поспешностью была сыграна несколькими днями позже в Лондоне, и молодая женщина последовала за супругом в Голландию. Во время высадки, пока пара считала свои чемоданы, за спиной у них послышался сухой кашель. Мари охватило нехорошее предчувствие: обернувшись, она оказалась лицом к лицу с высоким смуглым мужчиной; его бегающие глазки искрились странным блеском. Она прижалась к Поль-Полю, позабыв в то мгновение всё то, что её в нём удручало, и мысленно держась лишь за то, что их связывало, но человек уже затерялся в
Рейнальдо Ан (1874–1947) – франц. композитор родом из Венесуэлы. Прославился, в частности, исполнением своих песенок в парижских салонах.
Поль Пуаре (1879–1944) – франц. кутюрье, известный своими эксцентричными моделями; конкурент Жака Дусе, покровительствовавшего постимпрессионистам, дадаистам и сюрреалистам (о нём см. примеч. 129).
Генри де Ротшильд (1872–1947) – франц. предприниматель, филантроп и драматург; Марта Шеналь была его любовницей, так что для Пикабиа действительно было бы лучше, чтобы Ротшильд был глух и слеп.
Анри Летелье (1867–1960) – франц. общественный деятель, одно время глава редакции «Газеты» (Le Journal), перешедшей от республиканских взглядов к националистической, крайне правой и профашистской позиции. Позднее – мэр Довиля, неподалёку от Онфлёра, где летом швартовал свою яхту Ротшильд.
Морис Ростан (1891–1968) – франц. поэт, писатель и драматург, старший сын драматурга Эдмона Ростана; один из наиболее видных геев в обществе межвоенных десятилетий.
Кеес ван Донген (наст. имя Корнелис Теодор Мари ван Донген, 1877–1968) – франц. (голл.) художник-фовист, знаменит, в т. ч. своими светскими портретами; известны его многочисленные стычки с дадаистами и с Пикабиа в частности.
Жан-Габриэль Домерг (1889–1962) – франц. художник, автор китчевых композиций, часто портретов обнажённых женщин.
Сара Рафаль – франц. танцовщица кабаре и киноактриса.
Имеется в виду баронесса Жанна Дубль; известна её фотография 1914 г. с Пикабиа, его сыном Винсенте и с Эверлинг.
Chapeau – франц. «шляпа». Скорее всего, Пикабиа имеет в виду княжну Мюрат, супругу вторым браком князя Жозефа-Иоахима-Наполеона Мюрата.
Улица в Париже между Вандомской площадью и Оперой, где сосредоточены ювелирные мастерские, роскошные магазины и отели класса люкс.
Намёк на обращение в католицизм франц. поэта и художника Макса Жакоба (1876–1944), еврея по рождению. Ср.: «Все евреи стали католиками, а католики – иудеями» (Ф. Пикабиа, «Пильау-Тибау», 1921).
