Да, друг мой. Вот выпью еще из своего кувшина и кокну тебя не хуже, чем ты хотел меня.
ВОИН. Но за что?.. За что?
АРХИМЕД. За то, что ты – хороший человек. О, как я вас ненавижу – так называемых хороших людей, которые так легко становятся убийцами. Плохих убийц на свете не бывает, нет! Вся наша беда на земле – в том, что нас окружают вполне хорошие, вполне приличные люди…
Множество хороших, но посредственных людей! Поговорите с ними – и у каждого своя судьба, свой характер. И рассуждают они всегда так правильно, так логично, их так легко понять. Они ведь такие бедные, такие несчастные – в детстве им всем руку жгли. Сейчас, правда, лучше стало – у каждого своя жена, своя арфа. Но главное – у всех у них исключительно добрые намерения. И в каждое свое дело они вкладывают всю душу, все сердце. Однако вопрос – зачем же в каждое?..
Может быть, лучше выбирать?! Нет!.. На это посредственность себя не может потратить. Она тут же теряет свое обаяние и ждет одного – злодейства. Массового злодейства. Ну, например, такого, как война.
Где, как не здесь, снова можно будет сохранять внешнюю честность и добропорядочность? Где, как не здесь, вы сможете убивать из добрых намерений?! Где, как не здесь, ваши скрытые, потенциально живущие в вас отвратительные, самые темные качества смогут раскрыться во всем блеске наигранного благородства и псевдогероизма? Пшел вон от меня, подлый, ничтожный человек. Ты мешаешь мне жить и работать. Пшел вон! Или я убью тебя!
Пауза.
ВОИН. Во-от как ты заговорил!.. Браво, браво. Значит, если я тебя правильно понял, хороший человек – на самом деле плохой. А вот ты, хороший, – хорош на самом деле. Ты – истинно хороший, я – истинно плохой. Ладно, собака.
АРХИМЕД. В последний раз тебя предупреждаю: не зови меня собакой!
ВОИН. А кто же ты?.. Кто же ты есть на самом деле? Тебя зовут Архимед – это нам известно. Это ты придумал этот свой гадкий закон, от зубрежки которого воротит каждого еще в школе. «На тело, погруженное в жидкость…» Тьфу! Ну ладно. Это еще терпимо. И миллионы людей всего мира стерпят, конечно, это издевательство. Между прочим, массовое издевательство, тоже заметь! Но ведь это чепуха, жалкая чепуха в сравнении с тем, что ты еще обрушил на наши головы.
АРХИМЕД. А что я еще обрушил на ваши головы?
ВОИН. И ты еще спрашиваешь, собака?
АРХИМЕД. Ну?
ВОИН. Не ты ли, собака, изобрел на нашу голову эту сиракузскую военную новинку – эту механическую рогатку, что стреляет огромными булыжниками?
АРХИМЕД. Вы имеете в виду катапульту?
ВОИН. Ее. Самое страшное оружие всех времен и народов! Не ты ли его изобрел?
АРХИМЕД (явно гордясь собой). Я!
ВОИН (хрипло). И после этого я плохой, а ты хороший?! О-о-о, какое же это будет счастье – убить тебя. Ты ведь тоже убийца!.. Хороший убийца. Плохих не бывает, верно. И я опять-таки жалкое ничтожество в сравнении с тобой, на моем счету не больше трех десятков людей, а ты… Ты убивал нас сотнями, тысячами… Ты, гений, сидящий в этом виноградном саду с прутиком в руках, – самый страшный убийца из всех, которых знает мир!
АРХИМЕД (с нескрываемой радостью).
