одной из местных больниц и с тех пор работала там.
Ничего примечательного и настораживающего. Но почему она? Почему в памяти отпечатался ее решительный взгляд? Почему вместо слов я помнил мимолетное прикосновение к ее коже? Черт возьми. Я сжимал руки в кулаки, пытаясь снова почувствовать легкое касание золотых локонов, переливающихся в рассветных лучах.
Мне пришлось провести остаток дня дома, вести дела из клуба или офиса было небезопасно. Если Ублюдки проникли и незаметно вышли, значит, они хорошо подготовились, не исключено, что им кто-то помог. Я перестал доверять людям давным-давно, это экономило время и нервы. Нужно было лишь выждать, пока предатель сам себя выдаст. Но осторожность никогда не повредит.
Раздав указания, я понял, что мои мысли вновь и вновь возвращались к ней. Эта одержимость уже порядком надоела и лихо раздражала, а остановится было невозможно. В своих мыслях я беспечно касался ее кожи, умоляя остаться. Я бы проводил с ней ночи от заката до рассвета без сна, упиваясь ее красотой снова и снова. Чтобы ее тело и мысли принадлежали лишь мне, пусть и на короткий срок.
Очевидной проблемой была ее невинность. Этот нежный цветок просто не подходил мне. Я совершил достаточно грехов в своей жизни, но причислять к ним преследование и соблазнение единственной, что вызвала во мне уважение, не планировал. И раз уж она не позвонила мне, мировые силы уберегли ее от моих жадных рук.
Нет, у нас не могло быть ничего серьезного. Ее прилежная семья не вытерпит в своем круге преступника, тем более главу мафиозной семьи. И даже прикажи я своим людям принять ее, она никогда не поймет меня. Закон и я несовместимы. Наша жизнь была далеко за гранью понимания обычных людей.
Тогда почему она оставила Адриано у себя? Здравомыслящий человек вызвал бы скорую помощь, но не стал бы рисковать своей карьерой ради незнакомца.
Ее тянет к тьме. Тянет ли ее ко мне?
Мысли о ней полностью лишили меня покоя. Солнце давно скрылось за горизонтом, но мне не хотелось спать, я даже работать не мог. Мне срочно нужно было выпустить пар. Я отправил короткое сообщение на знакомый номер:
«Номер 416, через час».
По дому разносился крик и звон битой посуды. Выхватив пистолет из нагрудной кобуры, я вскочил на ноги. Охрана сбежалась со всего дома, пока Сэмюэль, стоявший на середине лестницы, не приказал всем вернуться на свои посты. Взглянув на меня, он едва заметно покачал головой и показал рукой на комнату Адриано.
Спрятав пистолет, я с тяжелым сердцем двинулся к спальне брата, предвещая тяжелый разговор. Дверь распахнулась прямо перед моим лицом и с грохотом врезалась в стену. Лицо Катарины, нашей домоправительницы, было раскрасневшимся от недовольства, по щекам тянулись тонкие дорожки пролитых слез. Она убежала, не глядя на меня. В след были слышны ругательства и непрекращающийся грохот.
На полу валялись осколки посуды вперемешку с остатками ужина. Прикроватная лампа разлетелась в дребезги после встречи со стеной. Адриано лежал на кровати, пыхтя как чайник.
