всего неделю назад. Она не разговаривает, зато плачет постоянно, и никак не может привыкнуть к ледяным струям.
Я помогаю ей помыться, выхватываю горсть порошка – меня отталкивает крупная Элла. Гребень удается добыть только один. Гребни железные и воняют горькой отравой против вшей. Аленка не хочет расчесывать волосы, и мне приходится наспех провести по ее длинным чуть вьющимся светло-русым локонами хотя бы раз пять, чтобы выглядело прилично на общем построении. За ненадлежащий вид могут лишить завтрака. Или наказать иначе.
Многие девочки презрительно на меня косятся.
– Ишь, добрячка отыскалась, – фыркает Элла, но и ей тоже нужно торопиться, и мы, замерзшие и дрожащие, вытираемся жесткими тряпками, а потом бежим обратно, чтобы успеть одеться.
Униформа «Солнечного» интерната – колючие колготки, жесткая обувь, водолазка-удавка белого цвета и темно-коричневый сарафан, в котором жарко летом и холодно зимой. Аленка замирает перед кроватью: ее надо убрать, привести в идеальный порядок. Подушка обязательно должна стоять утиным носиком вверх. Мне приходится помочь ей и теперь, а потом она еще и почти беззвучно хнычет. Знаю, водолазка колючая и «кусается».
Десять минут на исходе.
Два раза по десять минут – совершенно разные. Перед пробуждением: до. И «после».
Мы выстраиваемся в шеренгу, когда начинает звучать государственный гимн Индарской Народной Республики. Мы обязаны петь, прижав руку к груди. Смотрительницы приходят уже здесь, но они тоже поют, стоя напротив нас. После гимна будет обращение Великого Вождя. Если чихнуть или шмыгнуть носом во время его речи, то тебя оставят без завтрака, а порой заодно обеда и ужина, назначат двойную рабочую повинность. Я испытала на себе дважды. Потом я научилась не чихать.
Нельзя зевать, закрывать глаза. Нельзя даже громко дышать.
За почти восемь лет я поняла: Великий Вождь постоянно говорит одно и то же. О том, что Индарская Народная Республика окружена врагами, но мы готовы стойко встречать трудности и противостоять агрессорам. О том, что мы остаемся оплотом нравственных ценностей и моральным ориентиром для всего мира. О том, что мы соблюдаем традиции, но при этом смотрим в будущее.
Все слова похожи друг на друга. Великий Вождь как будто бросает цветныекамушки и пытается всякий раз выложить новый узор, но получается так себе. На самом деле, можно не слушать: конечно, смотрительницы или учителя на уроке обязательно спросят, о чем была сегодняшняя речь, но я давно научилась правильно отвечать. Просто говори превосходстве Индарской Народной Республике, светлом будущем и моральных ценностях, сработает на «ура».
Поэтому мне даже нравятся речи Великого Вождя. Они тянутся долго: по моим внутренним часам те же десять минут. Можно спать с открытыми глазами.
Тундру лучше не представлять. Смотрительницы умеют читать по глазам, по лицам, они поймут, если ты думаешь
