и ее здоровячка-подружка это понимают. Со мной они связываться не решаются.
Я беру завтрак себе и Аленке. К каше полагается маленький кусочек черного хлеба, несоленый сыр и разбавленный напиток, который здесь называют «молочаем». В смысле: молоко и чай. А вообще – больше вода, так что его следовало бы обозвать водомолочаем. Зато он горячий.
Мы идем к длинным скамьям, все забиты под завязку. Я едва нахожу пару свободных мест, для себя и для Аленки. Дочери Инд знают, почему вдруг решила о ней заботиться. Она тихая и маленькая, такие редко попадают в неприятности.
Может, она мне сейчас напоминает Нико. Тот также шмыгал носом, когда болел.
Вот и все.
Я пытаюсь с ней заговорить, спросить, как себя чувствует и все прочее. Аленка не отвечает. Она не немая: во сне хнычет, всхлипывает, только не настоящим голосом, а гортанью и легкими. А так – просто молчит и все. В конце концов я вздыхаю. Аленка тянется к моему кусочку хлеба, и я сначала собираюсь его забрать, но еще раз вздыхаю и отдаю.
Ей нужно выздороветь, так что пусть ест.
Перловка расползается по желудку. Это не настоящая сытость, как после мяса с грибами и корнями аира. Мама готовила оленину с аиром, горчичным порошком, добавляла в тот же котел рыбу и выменянный отцом на оленьи рога рис. Вкуснотища.
Перловка просто забивает голод, но желудок довольно глупый, продержится до следующей кормежки. Так выжить можно, мы не умираем от истощения.
Мы идем на урок.
Учеба – утром, три часа. Потом работа. Потом будет обед, а после него новые наряды, и так до позднего ужина. После ужина политпросвет. Это смотрительницы, ну икто-нибудь из учителей иногда, рассказывает про то, почему Индарская Народная Республика лучше всех.
Как будто мы не слышим то же самое постоянно.
Однажды госпожа Тай Мэн, наша учительница по истории, высокая и вся темная, как обгоревшая спичка – только у спичек не бывает блестящих волос, стриженных «горшком» и вздернутого носа, —рассказывала про прогресс. Она говорила, что все соседи, Ассакар на юго-западе, Ошшо на юго-востоке, куда слабее нас и зависят от милости Великого Вождя и Коллектива. А я возьми и спроси, а как же Хофеш, земля за большим Крошащимся морем?
Хофеш – это наши главные враги. Я не очень понимаю, как так можно: они же жутко далеко. Не всякий корабль доплывет, даже самые новые, с улучшенными моторами. По воздуху тем более не добраться, летательные аппараты не выдержат перехода через Крошащееся море, потому что им надо уйму топлива. Отец кое-какие вещи рассказывал, так что я не совсем дура.
Но все равно, не понимаю, как люди с другой половины планеты могут быть врагами.
А нам все говорят, что там живут испорченные аморальные люди, что всем правят деньги, что индивидуализм и эгоизм дробят Хофеш на кусочки; того гляди затонет, словно льдинка в горячем чае.
Ну я и возьми, спроси: а как там с прогрессом?
Тай Мэн смешалась всего на одну секунду. Потом затараторила,
