степенно поднялся не старик, но стареющий мужчина. Он приосанился, передернул плечами, несколько напряженной походкой одолел лестничные ступеньки. Шкалик знал его по рынку: «Афоня» торговал газетами. Глаза его из-под «брежневских» бровей смотрели остро, проницательно. В движениях порывист. Тяжелую вьючную сумку таскал на продавленном плече, отчего издали был узнаваем.
– Хотел прочесть стихи. Женщин побаловать рифмой. Но передумал… Дискуссия у нас весьма прозаическая, чес-слово… Как нам обустроить свою власть? Тут думать и думать надо. Ленинизм, похоже, окончательно рухнул. Это и к лучшему. Значит и конституция наша больше не подходит. Менять надо. Как нам разделить сиамских близнецов – власть и капитал? Этого не понимает почти никто. Не понимаем существа вопроса! Причина проста. Ибо понимать-то, оказывается и нечего. За все последние лет пятнадцать и в политической, и в экономической жизни России практически ничего существенного не происходит. Хотя происходить должно. Вся наша политическая и экономическая жизнь буквально замерла. В ней ничего не меняется.
– Зато культурная о-как ожила! Даже в «Геологе» театр появился! – громким фальцетом выкрикнула одна из женщин.
– Тут и видеосалон эротику показывает! – со смешком добавил вдруг Юрий Якличкин.
– Культура… не знаю… – с паузой продолжал Афоня – А все наши заводы каким-то техническим чудом работают на самом изношенном в мире оборудовании. Наши тепловозы, например, можно демонстрировать в музеях древней техники. На самолетах становится опасно летать. А в сфере инноваций Россия ставит самый позорный мировой рекорд: самый низкий в мире процент инновационной продукции – пять процентов. Хуже этого может быть только полная остановка промышленности из-за окончательной технической изношенности.
А в политической жизни застой и того опасней. За последние годы не последовало государственной реакции на уже начинающуюся стагнацию.
Почему же у нас все так происходит? А какие есть предложения? Что делать? Давайте ваши формулировки, постатейно, значит, попунктно… Тут кто-то думать должен. Вот мы зачем собрались, собираемся, значит, систематически? Мы кто такие? Нас кто уполномочил? Ответьте мне? Если б меня кто-то уполномочил, я бы внес на рассмотрение свой пакет предложений. У меня разработано. Но кто меня должен уполномочить? Горком партии? Горсовет? Может, из нас… тут нужно создать какой-то орган, с полномочиями? Как там, кстати, в капстранах в этом смысле дело поставлено? Кто знает? – по жесту оратора было понятно: выговорился.
– Позвольте вопрос? – из зала, не поднимаясь из кресла, откликнулся парторг Волков.
– Готов ответить – Афоня порывисто отозвался.
– Если бы мы… вас… уполномочили, что бы вы предложили изменить в структуре власти… в нашем городе?
– Сейчас зачитаю, у меня записано. Во-первых, кардинально,
