хватит! Если испортил такую шкуру, клянусь, заменю твоей! – Он показал на О-370. – Ферн, забери лисёныша!
О-370 лежал, окоченев от страха, когда подошла Ферн и опустилась рядом с ним на колени.
– Бедняжка! – Она сжала его ухо длинными ногтями и тихонечко покрутила. Стало спокойнее.
Глаза у О-370 захлопали и закрылись. Ему вдруг очень захотелось позволить ей взять его на руки и, бережно прижимая к груди, отнести обратно в нору, где П-838 через сетку вылижет ему раны.
Но тут он вспомнил вопрос, который Ферн задала Фермеру: «Можно будет надевать в школу?» И он догадался, что она говорила о лисьей шкуре.
– Тише, тише, – успокаивала Ферн. – Ты со мной.
Не успела она просунуть руки ему под передние лапы, как О-370 клацнул зубами и крепко сжал пасть, на усик не дотянувшись клыками до кожи на её пальцах.
– Ой! – отпрянула с криком Ферн и уронила лисёныша на землю.
Едва лапы О-370 коснулись земли, он неуклюже поскакал к лесу.
– Тащи-ка ружьё, Ферн!
– Нет, папа! Не надо в него стрелять!
О-370 бежал не останавливаясь, пока не добрался до лесной темноты. Бежал и бежал. Обжигало лёгкие, лапы сбились в кровь, и весь мир двоился в глазах. Не в силах сделать ещё один шаг, он повалился на кучу крапчатых листьев. Тяжело дыша, он обернулся и посмотрел из-за деревьев назад. Фермер сердито вглядывался в лес, надеясь отыскать хоть какой-то след сбежавшего лисёныша.
– Он же только ребёнок, – сказала Ферн и обхватила плечи руками. – Он там умрёт.
– Да, – сказал в ответ Фермер. – Плакали пятьдесят баксов.
Он посмотрел на Н-211, который покорно сидел на своей обвалившейся клетке, маленький и беспомощный.
– По крайней мере, у нас есть один послушный лисёныш. – Фермер подошёл к Н-211, взял его за шкирку и прижал книзу. – Пойди-ка, Ферн, отвари немного курицы.
Ферн помедлила, бросив ещё один хмурый взгляд в лес. А потом направилась прямиком к дому.
О-370 заскулил. Двоюродный брат любил старые истории не меньше него самого. Вместе они часто воображали себе великие приключения, которые разворачиваются прямо перед их норами – клетками. Но едва почуялась опасность, Н-211 оцепенел.
Ветер взъерошил мех О-370, напоминая о том, где он оказался. В холодном тёмном лесу. Деревья стонали и трещали. Где-то кричала в когтях совы белка.
Когда Мия и Юли в первый раз очутились в диком лесу, их направляли уроки матерей. А вот мама О-370 никогда ничему его не учила – только рассказывала лживые истории о том, что происходит в Белом Сарае. Она даже вообразить себе не могла, что когда-нибудь ему понадобится знать что-то ещё.
О-370 всмотрелся поглубже в лес. В конце концов при нём были истории Юли и Мии. И он знал, что, если останется здесь, его кто-нибудь да отыщет. Или сова. Или коралловый аспид. Или Снежный Призрак. Надо идти. Надо отыскать еду и приют.
Надо выжить.
И О-370 сделал первый шаг навстречу неведомому.
ПОД СОСНОЙ ЗАКРУЖИЛ снежный вихрь.
Альфа
