десять. Но зато и работали эти десять как все остальные, вместе взятые. Петрович не мог нарадоваться на нас, ходил и покрикивал:
– Давай, ребятки, навались! Еще немного осталось!
Наконец мы закончили работу. Так же как и вчера, все потянулись к бригадиру за получкой. Тем, кто работал до самого конца, Петрович заплатил втрое больше, чем остальным, и пресек хныканье тех, кто попытался что-то возразить. А в конце вообще сказал:
– Так, чтобы я вашу инвалидную команду больше здесь не видел! Завтра на работу выходят вот эти десять. Мужик будет над ними старшая.
Амбал Миша по-свойски хлопнул меня по плечу:
– О, поздравляю! Глянь, ты уже карьеру сделала.
– Спасибо. – Это было первое слово, что я произнесла с тех пор, как пришла в сознание почти сутки назад.
– Ну и ладно! – присвистнул сквозь недостающие зубы Колька. – Больно надо надрываться. Я на жестянке больше заработаю! Прям с утра и пойду банки собирать… Слышь, Мужик, а ты где живешь-то?
– Нигде, – честно ответила я, гадая, в чем причина такого любопытства.
– А пошли ко мне! – жизнерадостно предложил алконавт. – У меня жить будешь. Баба ты сильная, зарабатываешь хорошо…
Я почувствовала, как мои губы невольно растянулись в улыбке. Ну и ушлый тип этот Колька! Жиголо третьего сорта…
– Нет, спасибо, я лучше сама как-нибудь.
– Ну, тогда могу тебя к Таньке пристроить! – не отставал мужичок. – Танька Черная койки сдает. Деньги у тебя есть…
Я остановилась и внимательно взглянула на алкоголика. Колька доставал мне до плеча, вид имел чрезвычайно замурзанный, и самой яркой деталью его внешности были разбитые кроссовки сорок пятого размера – явно не по росту. Ясные голубые глаза по-детски простодушно смотрели на меня. Заподозрить его в каком-нибудь коварстве или злодействе мог только человек очень испорченный. К примеру, даже я, со своей памятью, напоминающей чистый, но чрезвычайно помятый лист бумаги, сообразила – тут кроется какой-то подвох.
– А тебе с этого какой… – я прокрутила пальцами, припоминая слово, – какой навар?
Колька хитро прищурился:
– Так мне Танька за каждого клиента десять процентов отстегивает! Идем, не сомневайся! Я тебя не обижу.
И я отправилась вместе с Колькой и еще несколькими согражданами на поиски нового жилья. Танька Черная оказалась курносой блондинкой маленького роста. Одетая в какой-то цветастый халат, хозяйка встретила нас в дверях своего жилища – до невозможности грязной коммунальной квартиры неподалеку от вокзала.
– О, явился, вилять, не запылился! – кокетливо засмеялась Танька и хлопнула Кольку по плечу деревянным веером. Такие на привокзальном рынке продавали китайцы. В другой руке Танька держала сигарету, причем на отлете, и в свой халат куталась так, словно это было кимоно гейши. Очевидно, Татьяна позиционировала себя как роковая женщина и знойная красавица. С головой
