где я его оставила, и я не знаю, какое чувство было сильнее – облегчение или ужас.
– Харрис? – Я потрясла его за ногу. – Харрис, ты в порядке?
Перебравшись через кресло Зака, я встала на колени и ударила Харриса по лицу. Ничего не случилось. Тогда я ударила посильнее. Его щека была немного теплой, такой же, как моя рука, но я была уверена, что мое сердце прекратило биться около тридцати секунд назад. Я снова позвала его по имени, не представляя, что буду делать, если он откликнется.
Я не знала, что хуже: находиться на заднем сиденье машины с мертвым серийным насильником, которого я похитила, или находиться на заднем сиденье машины с очень сердитым проснувшимся серийным насильником, которого я похитила.
Я приложила два пальца к его шее, пытаясь нащупать пульс и почувствовала… ничего не почувствовала, но это могло означать, что я что-то не так делаю или… о-о-о…
Нет, нет, нет…
Я приложила ухо к его груди. Никакого движения. Перегнувшись через переднее сиденье за сумочкой, судорожно достала косметичку и сунула открытое зеркальце Харрису под нос. Стекло не запотело, и я опустилась на пятки.
Определенно, Харрис Миклер был не совсем в порядке.
«Вот дерьмо», – внезапно я протрезвела и голова заработала. «Что бы сделала Джорджия? Что бы сделала Джорджия?» Джорджия арестовала бы меня. Или пристрелила бы. Вот что она бы сделала. Из меня вырвался истерический смех. Шок. Я была в шоке. Только так это можно было объяснить. «Это был несчастный случай. Убийство по неосторожности – самый щадящий вердикт. Ничего страшного, правда», – лепетала я, мое дыхание участилось.
Правда, когда они обнаружат, что я накачала его наркотиками, привезла к себе домой, а затем оставила в гараже с включенным двигателем, это будет не очень похоже на несчастный случай. Или когда они найдут в моей сумочке заказ на убийство от его жены.
– Нет. Нет, нет, нет! Ты не можешь умереть! – заорала я на безжизненное тело своим самым властным тоном мамочки. Потому что этот день физически не мог стать еще хуже. Втиснувшись в пространство между детскими автокреслами, я неловко склонилась к телу Харриса. Чувствуя более чем легкое отвращение, я одной рукой зажала ему нос, а другой потянула вниз за подбородок. Его рот послушно приоткрылся. От него несло «Пьяными оливками» с чесноком и сырной закуской, и меня едва не стошнило. Закрыв глаза, я приложила рот к холодеющим губам Харриса, сделав три быстрых вдоха в его рот.
Но это было бесполезно. Не хватало места. Я не могла найти правильное положение, и воздух не попадал внутрь. Мне казалось, что я целуюсь с мертвым парнем, а не пытаюсь его оживить, по крайней мере, ощущения были примерно такие же, как со Стивеном последние пару раз до развода.
Видимо, и тогда я уже не могла ничего сделать.
Я выкарабкалась из машины, схватила Харриса за тонкие кожаные мокасины, уперлась пятками в пол и потянула. Его тело было словно налито свинцом, дорогой костюм цеплялся за щетину машинного коврика, потрескивая
