p>
Страна их посреди дремучих лесов была не большая, но и не крошечная, скакать на добром коне до окраин надобно не одну неделю. И пусть царство-государство не так чтобы изобильно на серебро и злато, но и не по-нищенски скудно – вдоволь хватало места пасти стада коров, а зимой по полям гоняться с борзыми за зайцами и лисами. Главное – весь люд при деле, не лодырничает, – крестьянин землю распахивает, рыбак сети ставит на реке да море, а кузнец в горне греет строптивое железо.
Правили царь и царица дружно, соблюдая заветы предков, да и с соседями особо не бранились. На чужое богатство не зарились, но и своё не спускали по пустякам. Землепашцу-кормильцу пособляли, да никому в округе нашей особо не мешали. Может, оттого, на много лет, поселилась в полнощных землях, братец и сестрица – Покой и Тишина.
Только всё же имелась одна напасть, тревожившая царскую семью и верных подданных – у Демьяна и Арины не было наследника. Что только они не делали, каких примет не исполняли, каких пилюль и отваров не пили, да вдобавок ещё всяких знахарей и звездочётов во дворце привечали – покудесить. Принимали лекарей как почётных гостей, потчевали до отвала паюсной икрой, лишь бы только врачевали. Да всё без толку, годы шли, а младенец на свет не появлялся.
Как-то раз в одну студёную зиму, почитай прямо к праздникам, в столицу с севера пришёл обоз с рыбой. Да прибыли не одни купцы, с оказией приспел волшебник-ведун Зимерад, насельник с далёких островов в Студёном Море-Окияне.
Поутру, отведав на завтрак модной каши из дорогущей манной крупицы, отправились царь Демьян и царица Арина на торжище, прогуляться, перед обедом аппетитец нагулять, и заодно глянуть, чем заезжие купцы приторговывают. На одном ряду сукно разное пестрит, набирай да хватай, хоть девице на сарафан, хоть молодцу ситчику на косоворотку. Неподалеку прямо меховое раздолье, шкурки полярного песца, красной лисы и волка, а вот и дорогущий соболь для розовощёких боярынь, с оказией доставленный из-за неведомых восточных краин. А ещё у гостей припасена тёплая овчина мужику на тулуп, да в соседней лавке бобровые воротники для купцов и мещан. Весело, кругом давка, галдёж и сутолока.
– Кому замки, али ножи-топоры! – кричат кузнецы.
– Налетай, забирай!
– Горшки-миски для хозяйки и киски! – орут гончары.
– Клюква-морошка, хоть ведро, хоть немножко!
– Народ, подходи-покупай, наши валенки надевай!
Идут дальше царь с царицей, видят груды мороженых осетров, сёмги, налимов да щук. Продавцы на морозе стоят, руками хлопают да ногами топают, прохожих кличут:
– Подходи, налетай! Покупай, купцов выручай! Знатный товар из полярных стран. Кому сёмга и икра – для блинов, господа?
– Демьян, давай купим свежей рыбицы, – просит царица.
– Ну да, и осётр, на ужин сгодится.
– А я желаю ещё налима!
– Берём!
Купцы низко кланяются государю и государыне, выбирают им рыбку получше. Откуда ни возьмись – Зимерад. Поклонился ведун, извлёк из саней, из-под рогожки, златопёрую щуку и суёт рыбину прямо в руки Арине, и шепчет:
– Царица, вот вам от меня подарочек – щука – всем молодухам наука! Наварите душистую ушицу с яйцами от пёстрой курицы и петрушкой, и как только зацветёт вереск, непременно отправляйте за мной скорого гонца. Примемся, всем царством-государством, праздновать появление на свет долгожданного наследника!
– Благодарствую за заботу!
Лишь только чуть заметно вспыхнули алым щёки у Арины, да нахмурились соболиные брови. Но благодарно положила она за заботу на прилавок серебряную монетку. Не любила царица об этом поминать, да белоснежный лоб морщить, не для стряпни и варки щей выбрал её в жёны царь Демьян из тысячи невест, а для ладного житья-бытья и продолжения царского рода. Оттого она рыбу все же прихватила, и до самого терема из белых ручек не выпускала. А как только в тереме за ней дверь закрылась, сразу бегом на кухню. Выставила вон стряпуху, и сама наварила в большой печи целый чугунок царской ухи.
В обед разлила в белые миски кушанье с яйцом и петрушкой, достала серебряные ложки вместо привычных липовых, и давай угощать-потчевать дорогого муженька. Царь дивится:
– Рыбка моя, что за торжество? Нежданный прилёт снегирей, али годовщина сугробов на улице?
– Ушица, батюшка, сегодня больно удалась.
– Ну, тогда другое дело, Аринушка! Вели непременно ещё копчёной осетринки подать на стол, и пусть ещё принесут натёртого хрена со сметаной.
– Демьянушка, ты запамятовал? Белуга припасена на праздник. К нам ведь гости спешат, ты небось позабыл? – Какие-такие гости, посольские дьяки и бояре мне ничего не сказывали?
– Да прибудут мои ненаглядные маменька и папенька.
