вдруг понимаю: ни хрена она меня не волнует. Не хочется даже ради спортивного интереса её трахнуть. Наоборот: стойкое ощущение, что я хочу от неё избавиться. Выгнать в шею первой.
Странный парадокс: она больше других внешне отвечает моим внутренним стандартам красоты, стиля, некоей элегантности. Что называется, попадает в образ бизнес-леди, хорошего работника, который чётко знает своё место, обязанности. Её одежда ближе к дресс-коду. И так далее. Однако внутри растёт отторжение. Негативная реакция. И я не могу понять, чем она вызвана: ровным счётом ничего эта девушка не делает ни предосудительного, ни нарушающего профессиональную этику.
Ксения даже информацию о коллегах выдаёт обтекаемую, кругленькую, почти безликую. Её характеристики сплетнями-то назвать можно с большой натяжкой. Ну с очень с большой.
На самом деле меня мало интересуют эти попугаи, но я терпеливо жду, как тот философ, что сидел на берегу реки и ждал, когда мимо проплывёт труп его врага. Мой «труп» плыть не спешил. Она перебрала всех, кроме Ники. Выдала абсолютно пустую породу и захлопнула рот, как печку – заслонкой. И снова призывно поколыхала ресницами.
– Ты забыла о Луниной, – бросаю я слова-камни и смотрю на Ксению тяжёлым взглядом, давая понять, что у меня хорошая память. Снова эти приподнятые в деланном удивлении брови.
– А что Лунина? – корчит она из себя дурочку. – Обслуживающий персонал. Офис-менеджер, если сказать красиво.
– А если по существу? – всё же надавливаю, чтобы выжать из этой сухой корки хоть каплю информации. Что-то мелькает в её взгляде. И меняется в лице – неуловимо, но явственно.
– А если по существу, то она типа душа, – ехидно тянет слова Ксения и улыбается. Не дежурной улыбкой с плаката, рекламирующего зубную пасту, а настоящей. С подковыркой. Её словно прорывает.
– Знаете, как бывает? – плюётся она ядом, не сдержавшись. – Вроде человек и никто, а без него – никак. Вроде ничего особенного, а всё вокруг него крутится. Вот Лунина как раз из этой породы. Без неё вода не освятится. Кофе невкусный. Супец жидкий. Может, именно поэтому её Кристина Генриховна и держала. Абсолютно бесполезная должность у неё в нашем агентстве, – подчёркивает Ксения жирно, словно пытается вложить в мою голову нужную мысль, и продолжает метать отрывистые, как дротики, начинённые ядом кураре, фразы: – Зато чистейшей воды бриллиант. Энергетический коктейль. Вездесущая натура. Подниматель коллективного духа и опускатель критического уровня негатива. Душа, короче.
Сарказм. Неприкрытая язвительность. По-настоящему живые эмоции у этой безжизненной субстанции по имени Ксения Соболевская. И, кажется, она искренне считает, что может так пренебрежительно, с определённой долей ненависти говорить о девушке. Точно так же, как и смотреть на меня. С острым прищуром. С лёгкой насмешкой на губах – теперь я это вижу отчётливо.
На мгновение мне становится нехорошо. Отвратительно даже. До железистого привкуса во рту. Слишком уж у неё проникновенный взгляд, с толстым таким намёком. Будто поймала меня на чём-то непристойном.
Внутри
