несравненный родственничек. – Меня Илья зовут, – протягивает раскрытую ладонь. Вот сейчас она вложит свои тонкие пальцы и растает.
– Ника, – отвечает она и отъезжает вместе с креслом на некое расстояние, разрывая слишком тесный контакт. – И когда знакомые ко мне прикасаются без веских на то причин, не люблю тоже.
Илья так и сидит с протянутой ладонью, будто милостыню просит. Завис на миг. А я вдруг со злорадным торжеством думаю, что прикасался к ней. Вчера. Причём довольно тесно. И это воспоминание пронзает меня тёмным жаром. Чёрт. Если где сейчас и тесно, так это в моих штанах.
– Да ладно! – затмевает улыбкой свет Илья и разводит руками. – Принцесса Недотрога? В самом центре тьмы? Можно я стану адептом твоей веры? Буду поклоняться и следовать, изучать и сеять по миру семена благости?
Он ещё несёт какую-то чушь. Я выравниваю дыхание. Надо прекращать этот балаган. Выхожу из кабинета и замечаю, как жадно прилипла к своему монитору Снежная королева Ксения. Вот так, значит. Подглядывает.
При моём появлении она начинает судорожно бить по клавишам, натягивая на лицо абсолютно деловое выражение. Я не делаю замечаний. Прохожу мимо. Пусть думает, что я ничего не вижу.
Вот почему, почему, как только я делаю шаг в офис, чувствую себя неуютно, как разведчик на вражеской территории? Может, потому, что все они – незнакомцы с неизвестным часовым механизмом. Ходячие бомбы. Чужие люди. За исключением родного брата, конечно. Но то, что и он – взрывчатка, я не сомневаюсь.
– Дмитрий Иванович? – артистически заикается Илья. Я мог поклясться: он даже побледнел, подлец. – А вы что тут делаете?
Гкхм. Вот, значит, как. Не хочет признаваться, что мы родственники? Ну, ладно.
Глава 12
Ника
– Пришёл по твою душу, Илья, – у меня мурашки от его глубокого голоса. Босс не рычит, нет. Но столько бездны в холодных интонациях, что хочется поёжиться. Обхватить плечи руками.
Клоун и весельчак, что сидит рядом, превращается в тень. Кажется старше и скучнее. Свет в его глазах тухнет.
– Поднимайся! – командует Дракон, и Илья вскакивает на ноги, словно в заднице у него – пружина.
– Я твой приверженец, Ника, – шепчет негодяй, сверкая весёлым глазом сквозь упавшую прямую чёлку, склоняется, осторожно касается моей руки и подносит к губам. Легко целует мои пальцы. У него горячие и немного шершавые губы. Обветренные или зацелованные.
Затем он выпрямляется и, следуя за повелительным кивком Драконища, направляется к дверям. Я провожаю их взглядом. Что может связывать холёного Дмитрия Ивановича в дизайнерских туфлях и костюме за несколько тысяч баксов и этого харизматичного разгильдяя, похожего на покорителя ночных дорог – дитя свободы и тёмных улиц?
Я невольно цепляюсь за их спины. Что-то неуловимое задевает меня, заставляя приглядываться и думать. Высокие, плечистые. Походки у них разные – Илья
