Здесь вокруг одни стройки... Хотя, ладно... иди проверь.
Отец Василий последний раз оглядел двор и вдруг увидел Ольгу! Она стояла, прижавшись к стене летней кухни, и безотрывно смотрела в его сторону. Она его видела!
Отец Василий показал ей в сторону забора. Мол, уходи! Но она или не поняла, или не разглядела. В наступивших сумерках отличить черную материю рукава от окружающей тьмы было почти невозможно.
Отец Василий снова махнул, но и на этот раз безрезультатно. Ольга напряженно всматривалась в темноту окна, она определенно видела только его лицо.
Отец Василий тревожно оглядел двор. Незваные гости Ольгу пока не видели, но могли наткнуться на нее в любой момент!
И тогда она закричала:
– Батюшка, бегите!!!
«Гости» остолбенели, но уже в следующий миг кинулись на голос. Ольга вскочила на крыльцо летней кухни, юркнула в приоткрытую дверь и закрылась изнутри.
«Дура-баба!» – ругнулся отец Василий. Ольга не понимала, что стены теперь не защита.
Он страшно закричал и, отвлекая внимание на себя, черной крылатой тенью выпрыгнул в окно и побежал вдоль стены к машинам.
«Сколько их может быть? – прикидывал он на ходу. – В джип помещается человек пять, машин здесь две... Пятерых я видел... человек восемь-десять запросто...»
За углом дома на него кинулись те двое, что ходили проверять баньку. Отец Василий мягко поднырнул под руку одного, перехватил его за кисть и повел руку на излом. На него тут же обрушился и второй, но священник провел подсечку и, не дожидаясь, когда тот рухнет носом в утоптанный грунт, довел прием до конца.
Локтевой сустав хрустнул оглушительно громко; отец Василий уже и забыл, как это бывает. Парень икнул и отключился.
Сзади пахнуло ветром, и отец Василий пригнулся и, по-волчьи развернувшись всем телом, провел блок и уже в следующий миг вывернул нападавшему плечо.
Этот оказался покрепче, он заорал так, что, казалось, посыплются листья с деревьев. Отец Василий сдернул с его плеча короткий милицейский «АКС», вытащил из-за пояса еще один ствол и, подхватив парня под мышки, потащил во двор.
– Всем стоять! – заорал он. – Кто дернется, порешу!!!
В кромешной тьме двора метались какие-то тени, но не стрелял никто.
«Господи, Олюшка! Давай через окно! – молил он. – Додумайся, родная!!!»
Возле джипа он заметил притаившуюся тень, подвел свое живое, орущее от боли «прикрытие» почти вплотную и провел быстрый и точный удар туда, где должно было находиться лицо. Противник всхрипнул и повалился на землю.
«Почему никто не стреляет?! – не понимал священник. – Что вообще, вашу мать, происходит?!»
Он прошел вдоль штабеля досок почти через весь двор, когда услышал первый выстрел.
– Поп! – услышал он. – Стой, где стоишь!
– А то что будет?! – поинтересовался он, прикрыв рот своего беспрестанно ревущего живого прикрытия ладонью.
– Попадья-то у нас.
«Что за черт! – простонал отец Василий. – Сколько
