привычке насылаете на невинных прохожих Неспешных мух?
Энни немного осмелела, выбрав тактику нападения. Это всегда так бывает, когда мы чувствуем слабину в своём оппоненте. Эльф был весьма любезен, и Энни решила воспользоваться этим. Но эльф не поддался на провокацию и продолжал разговор в ещё более ласковой и вежливой форме, что говорило либо о его хорошем воспитании, либо о том, что он чего-то сильно хотел от Энни и боялся её спугнуть.
– Да, Ваше Величество, этот лес весьма неумён! Он не должен был пугать Вас! И поверьте, он будет наказан за эту дерзость! Непременно наказан, можете не сомневаться!
– Накажите лучше ваших мух или заприте их в стеклянную банку!
Энни разошлась не на шутку…
– К сожалению, Ваше Величество, это практически невозможно. Неспешные мухи вконец распоясались. Они никого не слушаются, кроме своего предводителя. Но возможно, Вам, госпожа, удастся его уломать, и он впредь не посмеет напускать свою армию на посетителей нашего «Туманного леса».
Тогда Энни ещё не знала, что нельзя верить всему, что тебе говорят. Конечно, она догадывалась, что враньё в этом мире процветает, и, что греха таить, она и сама не раз врала маме, что ей ничего не задали по алгебре, но это же было совсем небольшое враньё и особого вреда никому не приносило. Ну, по крайней мере, так казалось Энни.
И она поверила эльфу и последовала вслед за ним в самую чащу леса. Вопреки запрету эльфа лес продолжал петь свою злобную песенку, но только тихо-тихо, плавно покачивая ветвями, на которых сидели эльфы. Самые разные, маленькие, и даже крошечные, похожие на рядом идущего эльфа и непохожие совершенно. С большими ушами, носами, со сморщенными лицами, напоминающими кору деревьев, и с гладкими и румяными, как попка у младенцев.
Но было кое-что, что, по мнению Энни, делало их похожими друг на друга. Золотые начищенные пуговицы!
Эльфы сидели на нижних ветках и болтали ножками, внимательно следя за Энни, а пуговицы освещали лес.
Через полчаса пути Энни и эльф вышли на зелёную поляну, освещенную солнцем. Ветки в вышине расступились, давая дневному свету проникнуть в лес. В центре поляны стоял золотой трон с изящной резной спинкой, овитой лианой с огромными белыми цветками, похожими на лилии. Это было так красиво, что Энни вскрикнула от восторга, а эльф проводник одобрительно улыбнулся. В его взгляде было столько гордости и благодарности, что девочка буквально влюбилась в этого славного мальчугана в потёртом камзоле.
Размерам тот трон больше подходил для великана, а не для того крошечного сморщенного гнома, что сидел в нём, и которого Энни не сразу заметила, а лишь после того как сопровождающий её эльф низко поклонился ему.
– Ваше Величество, я сделал то, что вы мне велели… Я привёл её!
И тут Энни увидела на голове старичка изящную витую корону, усыпанную драгоценными камнями. Эти камни как росинки поутру переливались всеми цветами радуги.
– Она и мне бы была впору! – прошептала себе под нос будущая Королева.
– О, нет! Так нельзя говорить, Ваше Величество! – тоже шёпотом
