молчание. Лерой не ожидал от меня откровенности, а я, переведя дыхание, продолжила:
– Но я все равно его люблю. Разве можно разлюбить человека только за то, что он не любит тебя? Как объяснить глупому сердцу, кого можно любить, а кого нет? Да и разве оно способно услышать голос рассудка? Ты считаешь, что я могу видеть только его предательство, но ты ошибаешься. Глядя на своего малыша, я буду вспоминать, что однажды была самой счастливой. Я не дура, Лерой! Я всегда знала, что «мы» – слишком шаткое понятие. Знала, что рано или поздно мы расстанемся. Слишком многое было против нас. Да, возможно, нас и не было никогда. Но, Лерой, я даже не мечтала, что со мной навсегда останется его частичка – частичка нашей любви, пусть даже только моей любви! Я никогда не откажусь от этого ребенка! Никогда!
Такси давно остановилось, но меня никто не торопил выходить. Скрючившись, я продолжала всхлипывать и повторять:
– Никогда. Никогда. Никогда.
Рука Лероя крепче обхватила меня и притянула к себе.
– Пусть так. Пусть все будет так, как ты хочешь. Только не плачь, прошу.
Мы больше не говорили. Молча поднялись в квартиру, молча разошлись по комнатам. Лерой о чем-то думал, а я была благодарна ему за тишину. После того как смогла высказать ему все, что накопилось на душе, мне стало значительно легче.
Но все же мне не хватало уверенности в себе. Именно в этот момент я особенно нуждалась в маме. Кто, как не она, могла меня понять и поддержать? Сейчас я отчетливо понимала, что повторяла ее судьбу, шаг за шагом. Неужели, если ей хватило любви и силы вырастить меня, я не смогу? Я же ее дочь! Я справлюсь, раз она смогла справиться! Но вот только поговорить с мамой мне было не дано. Соболев прятал ее от меня, от Горского, от всего мира. Чего он боялся… или кого?
Стук в дверь моей комнаты отвлек от печальных мыслей.
– Звонил Николай. Завтра первым рейсом он будет здесь, – Лерой стоял у порога, засунув руки в карманы брюк. Его голос казался совершенно бесцветным.
– Ты ему сообщил? – Я сверлила парня взглядом, хотя он и не смотрел на меня. Он опять лез в мою жизнь…
– Нет, скажешь сама!– не поднимая на меня глаз, отрезал Лерой. По нему было видно, что он пришел мне что-то сказать – что-то, что беспокоило его. И это точно была не новость о Горском.
– Тогда зачем он приезжает?
– Затем, что он должен знать. И ты ему расскажешь. Чистосердечное признание… ну, ты в курсе…
– Надеешься, он сможет убедить меня в том, в чем ты сам не смог? – Я подошла ближе к Лерою, тем самым вынуждая его посмотреть на меня.
– Нет, – сухо ответил тот, поднимая на меня взгляд.– Но я должен понимать, насколько серьезная опасность теперь повиснет над всеми нами.
– Объясни мне… – Мы стояли слишком близко и слишком долго смотрели друг на друга. Нет, это не было чем-то новым и необычным, но отчего-то именно сейчас у меня по коже пробежали мурашки. В огромной и пустой квартире мы были одни, а я все еще помнила его слова.
– Есть
