одна другую, они рассказывали давно забытые истории.
***
Нестерпимый жар разварил тело, Амадо не мог пошевелиться, раскаленный песок мелькал где-то внизу.
– Как странно! Почему он перемещается – беглец попытался поднять голову и не смог, что-то ее удерживало.
Перед лицом появилась рука с бурдюком, губы инстинктивно впились в горлышко. Теплая влага смягчила сухость в горле, Амадо хотел отхлебнуть еще глоток воды, но бурдюк исчез где-то за границами его зрения. Снова навалила чернота, все поплыло и человек впал в забытье.
***
Ребенок, маленькая девочка, сидит у него на коленях, Даад объясняет, как устроен его мир. Девочка сыпет вопросами, черные глаза внимательно и серьезно смотрят на его шевелящиеся губы. Подходит женщина лет тридцати, схватив за руку ребенка, она уводит девочку прочь. Ребенок протестует, но в итоге вынужден подчиниться непреклонной воле женщины. Прекрасный сад благоухает, кружа голову. Рядом присел Мампсис. Наливает рубиновый напиток из серебренного кувшина с ажурным горлышком в медный кубок, затейливо отделанный золотом, протягивает его Дааду, он отказывается. Ему совсем не хочется пить.
– Кто ты? – спрашивает король. – Я не вижу бога. Я вижу человека. Зачем ты к нам пришел?
– Я из другого мира – уклончиво отвечает Даад.
– Да, но зачем ты пришел? Ведь я, мой отец, и мой дед молимся Наргалу. А пришел ты. Зачем? Подари мне и моему народу бессмертие, и мы станем твоими рабами! – наклонившись к самому лицу Даада, выдохнул король.
– Не в моей власти даровать тебе, то, что мне не принадлежит.
– Тогда почему ты еще здесь? – разочарованно спросил Мампсис.
– Я жду.
– Ждешь? Чего?
В ответ молчание, король посидел еще немного и поплелся в свои покои. Та страсть с какой он жаждал бессмертия пугала Даада. Настало время уйти, но как выбраться из этого мира? Алтарь Мампсиса упорно молчал. Дааду пришлось искать иной путь, что оказалось очень непростой задачей. Уходить совсем не хотелось. Эти дикие, но в то же время почему-то симпатичные ему люди, приняли его как своего бога. Их король милый и простой старик, в котором Даад видел любящего мужа и отца, по сути своей безобидный и добрый, если бы не его жажда бессмертия. Мампсис любил свою немолодую жену Алайну, и непоседу дочурку. Наверное, поэтому его так пугала смерть, что уже склонилась над его сединами.
***
Резкий удар о землю, вырвал Амадо из забытья. С трудом разлепив глаза, он уставился на резной лист пальмы, которым играл едва заметный ветерок.
– Где он? Что это за место?
Словно отвечая на его вопрос, в поле зрения вошел один из воинов эльфа. Он наклонился над Амадо и влил ему в рот воду. Подождал пока пленник проглотит ее, и вновь наполнил его рот живительной влагой. После чего шлепнул беглеца по плечу, и только теперь Родриго почувствовал, что он связан. Приподняв голову,
