раковин, и каменел,И перламутром обрастал, белел,
сиял
И превращался в маленькие луны,
В жемчужины для благородных юных,
Для светских дам, для баловней фортуны…
Вот раковина створки приоткрыла —
Жемчужину ворона проглотила,
Не каркает, уже заговорила:
«Всё, что случилось, кар-р-р, – всё тоже где-то было…»
Мойры[7]
…всё, что у нас происходит,
Ведает Мойра и всепостигающий разум Зевеса.
Закрываю глаза и вновь вижу берег
Из мифической древней сказки,
Он у моря не южного, не северного,
Иллюзорного моря в старой оснастке.
Там у моря три мойры
в прозрачных платьях.
И кого-то они судьбой восхитят,
Остальные слезами им заплатят
За печаль, вереницу сердечных утрат.
Мойры у моря, их суть обозначена —
Прядут нить судьбы,
Зевсом назначенной,
Прядут и поют,
полнят музыку сфер,
Напротив священной, из древних, шхер.
Мойра Клото́ —
нить жизни плетёт,
О настоящем песню поёт.
Лахе́сис-мойра проводит нить —
Превратность судьбы не отделить,
Поёт о прошлом, кропя слезами.
Мойра А́тропос —
Жизни нить обрезает,
О будущем песню поёт.
Всему свой черёд,
А Зевс наблюдает.
Что может быть слаще музыки сфер,
Страшнее гадюк из тёмных пещер?
И кажется, неотвратимость рока —
Укорот жизни, по судьбе – одинока…
О всемогущие мойры, у моря
Сколько несчастных мыкают горя?
Здесь, на волшебном святом побережье,
Нет им спасенья, нет им надежды.
Но скоро,
но скоро рассеются тучи,
И мойра Ти́ха, богиня случая,
На краешек берега с неба сойдёт,
«Неотвратимость» на нет сведёт.
Богиню случая, счастья, удачи
Дали на холсте в тени берега прячет.
Но я её вижу, я чувствую день,
Когда Ти́ха-мойра покинет тень,
Переиначит нашу судьбу —
Кружева обратит в песочную пыль.
Ведь когда-то ковыль
Пел в степи на ветру,
Что-то древнее пел, и шумел, и качался.
Где-то счастья предел,
Где-то город в удел,
Где-то время, с которым не время расстаться.
Где-то мойры
у самого синего моря,
Где-то сказки у дальних его берегов,
Где-то чьи-то истории
у моря теснятся,
Где-то волны,
отлитые серебром,
Где-то дивные сны кому-то снятся…
Свет в голубой оболочке
У меня, у менял серебра и у кошки линялой
Нет седла, оседлать
В римскую эпоху мойрам соответствовали три богини судьбы – парки: Децима (Лахйсис), Нона (Клоту) и Морта (Бтропос).
