жизни с этим кутилой и повесой (А. Росточиным), со своей своевольной свекровью, фанатично ударившейся в католицизм и наполнившей наш дом ненавистными кседзами…О, нет, я никогда бы не смогла срифмовать «Любовь – Свекровь»!
…Потом было мимолетное счастье с сыном знаменитого историка Н. Карамзина – по иронии судьбы его также звали – Андрей, ему я вне брака родила двух детей…
Много писем написала я Андрею Карамзину, но пришло время, началась Крымская кампания, и он уехал на войну.
Там много их было, весёлых гостей,
И много шепталось приветных речей…
Один лишь там не был. Но этот один –
Всех дум и желаний моих господин.
Но, но, но… я ведь была замужем, хотя к этому времени совершенно не любила мужа.
Закон, язык, и нрав, и вера –
Нас разделяют навсегда!..
Меж нами ненависть без меры,
Тысячелетняя вражда.
Меж нами память, страж ревнивый.
И токи крови пролитой…
Муж цепью свяжет ли златой
Порыв жены вольнолюбивой?
Расстаться! Брак наш – грех!..
Сам Бог благословить его не мог!
И снова, и снова вспоминала я о нем:
Другие в тягость мне! Нет силы
Для них терять слова его,
И только б с ним я говорила,
Так я писала в разгар Крымской кампании, когда его не было рядом со мной. Андрей с войны не вернулся. Он погиб. Погиб, как это не печально. С того самого момента моя линия жизни резко пошла вниз. Оплакивая его, я писала:
Мы прежде изредка встречались,
Тайком, наедине, в тиши;
Те встречи редко удавались,
Но были дивно хороши…
Бывало, все условья света
Мы чтили свято, глубоко,
И вечное притворство это
Обоим было не легко…
Никто не знал, что мы знакомы,
Что мы – друзья, никто не знал…
Зато, какое счастье дома,
Когда день счастья наставал!
И, когда его не стало, всё изменилось в моей измученной душе.
Дрожа, бледнея, замирая,
Сто раз к окну не подхожу;
Сквозь слёзы, взоры потупляя,
Ни на кого уж не гляжу…
Ни для кого не наряжаюсь,
Цветов условных не ношу,
С утра на вечер не сбираюсь,
На встречу счастья не спешу…
Несчастливая любовь, невозможность простого человеческого счастья, жажда открытости, душевного участия, столь редкого в окружающем меня обществе, породили мотивы разочарования
