style="font-size:15px;"> – А ты как считаешь? – приподнял брови Дамир.
– Чиновник, – не задумываясь, ответила я. – Приближённый к государю, исполняющий разные поручения, часто инкогнито. Оттого и ездите быстро и без свиты.
Дамир присвистнул удивлённо, а затем толкнул в мою сторону лист бумаги и чернильницу с пером.
– Пиши, умник. Я, Степан батькович таков-то, приношу клятву верности и неразглашения Дамиру Всеславовичу кнесу Ольхову…
– Сиятельному кнесу, – поправила его я. – Ну правда! Вы ведь сиятельный?
Блондин витиевато выругался.
– Стёп, кончай умничать. Я уже тебя полюбил как младшего брата, тем более, что мой младшенький значительно тупее, но ещё одно слово, и я буду вынужден отправить тебя в камеру, как слишком догадливого. Пиши "сиятельного кнеса", но на этом всё.
Я кивнула, быстро записывая "под диктовку" стандартную клятву о неразглашении. Формулировку я знала наизусть – мы такие вещи проходили на уроках магии. Причём разбирали очень тщательно, чтобы понимать, чем всё это грозит. Поэтому я прекрасно знала, что упомянутые в бумаге имена не играют особой роли. Формально, конечно, на данный момент я присягала Дамиру как Степан. Как Стефания я вроде как никому не буду ничего должна. Но кровь-то приложится моя, а не чья-то. А с другой стороны я внесла поправку, что клятва действительна лишь в период моей службы – не всю жизнь, как, наверное, хотел бы Дамир Всеславович.
Блондин выхватил у меня бумагу, заглянул в неё, усмехнулся и размашисто подписал. Потом он ловко порезал палец лежащим на столе ножом для бумаг, капнул кровью на лист с клятвой и передал нож мне. Я сглотнула: перспектива членовредительства меня пугала. Я вообще боли боюсь. Да и нож доверия не внушал. На всякий случай протерла его рукавом, потом отполировала салфеткой. Зажмурилась, закусила губу и осторожно ткнула острием в подушечку большого пальца. Разумеется, ничего не произошло. Открыла один глаз, робко взглянула на Дамира.
Он спокойно вынул из моих пальцев нож и неуловимым движением проткнул мне средний палец. На плотный желтоватый лист бумаги капнула алая капля крови: красиво. Новый работодатель никак не прокомментировал мою позорную слабость, просто посмотрел на лист бумаги строго, и он вспыхнул, съёживаясь в чёрный комок. Огневик. А в роду Ольшинских всегда огневики рождались.
– У тебя красивый почерк и пишешь без ошибок, – мягко похвалил меня Дамир. – Теперь я вижу, что мне тебя богиня послала. Сейчас на пару писем ответишь, и я спать. Не ложился ещё.
– Я насчёт бани распоряжусь, – кивнула я. – И рубашку вашу зашить нужно.
Глаза кнеса удивленно расширились.
– Ты нянька или секретарь?
– А есть разница? – вскинула я брови. – Кто-то же должен сказать, что Вы воняете как конь! Секретарь – это ваша правая рука, между прочим. Я, кстати, тиран и деспот, поэтому буду время от времени спускать вас на грешную землю.
– Высеку, – тяжело поглядел
