может, но двигается совершенно по-другому.
Мужчина протянул мне руку.
– Я Дамир Ольхов, – представился он спокойно.
– Степан, – кивнула я. – Извините, не по чину мне с вами ручкаться. Вы большой человек, а я простой горожанин. И вообще… не стоит благодарностей. Эти пташки у меня вчера все деньги и вещи отобрали. Подорожную мою порвали… гады.
– Отчего же ты считаешь, что не по чину? – остро взглянул на меня Дамир.
– Одеты вы как кнес, – пожала я плечами. – И кольцо у вас… богатое.
Мужчина растерянно поглядел на свою руку и быстро повернул перстень камнем внутрь.
– И бриться привыкли, – добила его я. – А нынче только столичные кнесы да чиновники бреются.
– Наблюдательный, – покачал головой Дамир. – Шустрый. Драться умеешь. А не засланец ли ты, Стёпа? Не в сговоре ли с этими?
Он небрежно пнул одного из бандитов носком сапога.
– Ну извиняйте, мои документы эти господа в клочья изорвали, – развела руками я. – Либо верьте, либо я дальше пойду ножками.
Дамир повел плечами, будто сбрасывал напряжение и вдруг зашипел, схватившись за левое плечо. Рубашка у него была в крови. Я перевела взгляд на его спутника: выглядел он неважно, был очень бледен и держался за живот.
– Что с ним? Ранен?
– Сожрал что-то не то… надеюсь. Я не целитель, я не разбираюсь.
– До ближайшей деревни верст шесть, – намекнула я. – Не доехал?
– Не смог. Падал.
– Ясно. А с рукой что?
– А ты точно горожанин, Стёпа? Ведешь себя слишком нагло для своих лет.
– Нет, я переодетый Кирьян Браенг, – ухмыльнулась я. – Не похож разве? Вы у них оружие видели? Там ржавчины больше, чем металла. Рану надо промыть.
Отчего-то блондин напрягся еще больше – шутка явно вышла не смешная. Плевать, мне точно было весело. Кажется, у меня истерика. Главное, не разреветься. Или не заржать в голос. Кажется, Дамир что-то разглядел в моих безумных глазах, потому что вдруг улыбнулся.
– Первый бой, малыш? Накрыло?
– Я вам не малыш, а Степан Кириллович, – хмуро ответила я. – Да, первый. Руки трясутся…
– Иди посиди на травке, а я с этими молодцами разберусь.
– Убьёте? – я надеялась, что мой голос не дрожал.
– Вот ещё, пачкаться об них. Обыщу и свяжу. Потом решим, что дальше делать.
Я на подгибающихся ногах добрела до мирно потрескивающего костерка и плюхнулась на брёвнышко, пряча лицо в ладони. Четверо. Я уложила четверых. Сестра Мария мною бы гордилась.
– Выпей, – мне в руки ткнулась кожаная фляга. – Поможет.
– Я еще не дорос до крепких напитков, – буркнула я. – А хотя…
Я вырвала у Дамира, понюхала – в нос резко шибануло алкоголем.
– Соблагоизвольте
