и ее союзники по НАТО ассоциировались с главным противником на море, в воздухе и на земных полях сражений.
Училище потрясло мое воображение не только хорошо организованной системой обучения с мощными средствами наглядности в лабораториях, где стрельбы проводились в реалиях морского простора. Меня привлекли книги – библиотека, в которой были собраны, кроме художественной литературы, тома энциклопедий и справочников. Из простой школьной библиотеки я попал в замечательную Книжную Страну. Там я впервые познакомился с Большой советской энциклопедией, второе издание которой только что начало выходить. Многие часы и дни провел я в уютных стенах читального зала, пролистав пятьдесят томов этой удивительной кладовой знаний.
Мне там нравилось все: и порядок, какой может быть только на флоте, и непривычные для гражданского уха команды и термины из морской службы и быта, и строгая дисциплина, не допускающая малейших отклонений от регламента и уставных положений. И на этом фоне – мои наставники, боевые офицеры военно-морского флота, каждый из которых был живой историей сражений прошедшей войны с фашистами. Службу я любил и ею не тяготился.
Я, как, впрочем, и многие мои товарищи, воспринимал дисциплину военного без усилий, сердцем понимая ее предназначение. И если у меня и случались срывы, то они не носили серьезного, злостного характера, а больше проистекали из-за преследовавших меня несобранностей гражданской жизни. Я испытывал радостное чувство от совместного движения в строю, а песня, которой пленился с раннего детства, заставляла меня ликовать. Мне был близок герой писателя Куприна из замечательной повести «Поединок». Казалось бы, другое время, другая военная среда, другие обычаи, но духовно я был близок к этому герою, которого уважал за восторженное отношение к окружающему миру.
Позднее, в конце шестидесятых годов, на ЭКСПО-67 в Канаде я посмотрел американский фильм фирмы «Кодак», который носил поэтическое название «Быть живым…». Фильм о природе, ее живом мире. Этот фильм, сам по себе не такой уж шедевр документального искусства, всколыхнул во мне целую бурю чувств и воспоминаний: далекие украинские степи из глубокого детства, морозный северный городок, вековые сосны Подмосковья, аэроклуб, училище и многое другое. Хорошо жить. Хорошо творить в силу своих возможностей, быть товарищем, сыном, мужем, отцом… Это желание быть полезным особенно усилилось после почти месячного исследования в канадском госпитале, когда я ожидал самого худшего… Лежа на больничной койке, я остро ощутил тоску по Родине, столь обездоленной по сравнению с отлично налаженной жизнью сытого западного полушария с Канадой и Америкой.
Училище я любил. Любил его писаные и неписаные законы, правила, обычаи, традиции. Последних было еще мало – училище было только что создано. Я понимал, что жизнь и учеба в училище – это новое, неизведанное и захватывающе интересное обилием знаний. Главное, я понимал, что эта жизнь в стенах училища и пребывание в городе мирового культурно-исторического
