нужно! – опять кто-то начал говорить во мне. Ты это сделал, чтобы утвердить себя!
– Перед кем? – спрашивал я сам себя.
– Ты должен был это сделать, чтобы делать все в своей жизни хладнокровно!
– Что хладнокровно? – спрашивал я в себе еще один неизвестный образ. – Убивать?
– Да, – отвечал мне неизвестный темный образ. – Ведь другие же делают это!
– Но мы ведь не знаем, хладнокровно ли они это делают? – говорил я с непонятным своим образом. – То, что мы видим в кино, не всегда так есть в самом деле! И вообще правда ли это, что в нем показывают? Вообще мы когда-нибудь вдумываемся? – А правда ли то, что люди совершают убийство и остаются спокойными? Мы видим только фильмы, вот и все, а как на самом деле, мало кто знает. – Вспомни, – говорил уже как бы тот первый образ, – людей, которые пришли с войны? они убивали, и какими они оттуда пришли? – Они, если и убивали, то убивали гораздо благородней, чем ты! А ты как убил? И кого ты убил? Ты убил человека, девушку, красивую.
– О-о-о, что со мной? Я схожу с ума! Заповедь, заповедь, ведь она не просто так дана! – Не убей! Это ведь еще издревле. Не убей!
Перед моими глазами была девушка, которая лежала в крови, с развороченным затылком, с мозгами, которые, как плевок отхаркивающего, были на полу.
Колокол! Опять вдали где-то раздался звук колокола. Откуда он здесь?
– Я вспомнил, что как-то в соседнюю камеру приходил, судя по громким крикам, врач. Тогда я еще не доходил до такого состояния, чтобы мне нужен был он. Мне даже тогда казалось, что тот, кто вызвал врача, косит{ Притворяется.} для того, чтобы получить дозу наркотика. Но сейчас мне было не до этого. Я подбежал к двери и стал стучать, и кричать – Врача! Врача мне!
В коридоре была еще тишина. Я стал стучать и кричать еще громче – Врача мне! Врача!
Тишина…
Кто-то внутри меня продолжал мне говорить: – Ну что, продолжаем дальше?
Тогда я стал еще больше кричать и стучать в дверь: – Врача мне! Врача!
Я услышал, как кто-то подошел к двери камеры. Дверь открылась. Я увидел, как заходит врач и с ним два конвоира. Как по отработанной схеме они берут меня с обеих сторон за руки и прижимают к стене, поворачивая меня к ней лицом. Я слышу, как врач ставит свой металлический портфель на стол и начинает доставать из него, судя по звуку, целлофан. Потом я слышу, как ломается ампула, и мне уже вводят лекарство. Два конвоира держат меня, наклонив и задрав руки вверх. Укол. Что-то ударило мне в голову, и у меня потемнело в глазах.… Когда я открыл глаза, я не знал, сколько провел я времени, лежа на спине. Я чувствовал себя скованным, лежащим на ледяном полу.
– Что со мной? Я почти не могу двигать конечностями. Что происходит? Я спал? Нет? Сколько сейчас времени? Вообще что со мной?
Передо мной опять начал вставать образ этой девушки, которую я зверски убил. Она опять смотрит на меня. Передо мной опять та же картина: я посылаю ей пулю сначала в сердце, потом три выстрела в лицо. Белая масса с кровью
