могут быть различны: индивидуум может задумать больше, чем сказать, или выдать вслух высказывание, совершенно противоположное тому, что он произносит «про себя». Например:
"I'm so thirsty, do you mind if I have a glass of champagne?"
Julia was silent for a fraction of a second. It was his champagne and his compartment. Oh, well, in for a penny, in for a pound.
"Of course not." [47, p. 92].
"Now listen to me, Ben. If you ever, ever, ever hurt anyone again, you'll have to go back there."
She kept her eyes on his, and hoped that he could not know she was saying inwardly, But I'd never send him back, never [46, p. 101–2].
Нередко индивидуум вообще не озвучивает свое внутреннее высказывание, и тогда реплики его собеседника идут одна за другой, что отчетливо видно в драматических произведениях:
Mr. Horner: Come, I'll treat thee, dear rogue; thou shan't spend any of thy Hampshire money today.
Mr. Pinchwife [aside]: Treat me! So he uses me already like his cuckold.
Mr. Horner: Nay, you shall not go.
Mr. Pinchwife: I must; I have business at home [23, p. 16].
В следующем примере персонаж также ограничивается лишь внутренней репликой-реакцией на слова собеседника по внешнему диалогу:
"Colonel Coltrane, I'm ashamed to do it. I want you to let me wear your coat and hat until we are out of sight beyond…"
"Now, what does this mean?" said Coltrane to himself, as he compared his companion's sane looks and quiet demeanor with his strange request. But he was already unbuttoning his coat, assenting readily, as if the fancy were in no wise to be considered strange [61, p. 227].
Реплика героя во внутренней речи выражает удивление по поводу странной просьбы его спутника обменяться верхней одеждой. Однако его внешняя реакция состоит лишь в готовности выполнить эту просьбу.
Следует отметить, что в процессе межличностного общения краткие реплики не всегда являются безадресными, но приобретают адресата в лице собеседника индивидуума по внешнему диалогу. Безусловно, подобные реплики не озвучиваются индивидом, поскольку носят явно выраженный оценочный характер. Это невысказанное суждение не обязательно является отрицательным по отношению к адресату, оно может быть и положительным, но в любом случае у индивидуума есть причина скрывать свои мысли от собеседника. Приведем несколько примеров подобных высказываний:
"He said I was a daughter of the bards. What are they?"
"Welsh poets who lived hundreds of years ago."
"Why am I their daughter, please?"
"He meant that you were the sort of girl they sang about."
She smiled.
And Ashurst thought: "You are a pretty thing!" [54, p. 144].
"Come in, fool," said he angrily, as soon as he saw me; you may well be ashamed to see me after your noise and nonsense, and exposing me as you have done."
"I ashamed to see you!" thought I: Very pretty indeed!" But I said nothing [67, p. 15].
Но все же простое внутреннее реплицирование является в большинстве случаев интравертным коммуникативным актом, который не адресован внешнему собеседнику – ни реальному, ни воображаемому. Основная прагматическая функция данной формы аутокоммуникации – выражение весьма широкого спектра эмоциональной оценки.
Говоря об эмоциональном аспекте высказывания, следует подчеркнуть, что эмоциональность служит, прежде всего, для выражения оценочного отношения индивидуума к окружающей действительности. Оценка представляет собой умственный акт как результат взаимодействия человека с окружающей действительностью. Вне оценочной деятельности невозможно развитие и само существование человеческого мышления. Характеристика объекта является результатом оценочной деятельности двух типов – интеллектуальной и эмоциональной. Интеллектуальная оценка основывается на общелогических критериях, входит в предмет обозначения и является частью денотата.
