кинет, а бросит, – буркнул уже не так зло Санёк. – Хреново классику знаешь.
– Э-э-э, ещё хорошо, что ва-а-а-бче знаю. Знаешь, когда последнюю книжку читал? Два год назад.
– Во-во, поэтому и чешешь постоянно по Бендеру, что читать тебе больше нечего, – хмыкнул дядя Толя.
– Э-э-э, – опять пропел Борода, – если такой умный, пачму свежий книжка не принёс Бараде?
– А кто ж тебя знает, где ты есть? – удивился дядя Толя. – Я тебя уже сто лет не видел, хотя ты всегда в пяти километрах от меня, мог бы в любой день прийти сюда к нам. Ведь знаешь же, когда мы здесь?
– Знаю, канечно, знаю, пачму не знаю, канечно знаю. Даже знаю, дарагой, что у тебя сегодня день рождений, понимаешь!
– Во, блин, точно дядь Толь! – ухмыльнулся племяш. – Забыли мы с тобой. День то уже прошёл, осталось двадцать минут, – сказал он, глянув на часы.
– Дядя Толя почему-то недовольно крякнул, покосившись на Бороду и буркнул: – Зря ты, Толик (татарина оказалось тоже Анатолием звали) это… зря, говорю, вспомнил. И выпить нет. Что за день рождения без водки. Не осталось водки, понимаешь? – Как-то странно в нос пробасил он последнее слово. – Да и не хотел я отмечать в этом году, поэтому и ушёл на озеро… – Ну, в общем, давай потом… потом как-нибудь.
– Э нет, не зря, – промычал татарин, начав ковыряться в своем безразмерном мешке. – Я может этого дня, тёзка, ждал всю жизнь. А ты потом, потом…
– А вот и джин, – и с этими словами он стал вытягивать что-то из своего мешка.
– Какой еще такой джин, – вдруг, насторожился дядя Толя.
Санёк тоже почувствовал что-то не ладное, ибо родился под знаком Рыб и покровительством Нептуна, способствующего развитию (у тех, за кем он присматривал) исключительной интуиции.
– Э-э-э деревня, – татарин, наконец, достал бутылку с прозрачной жидкостью из мешка. – Вот такой джин.
– Что это? – подозрительно спросил дядя Толя.
– Вах-х-х, вах-х-х, вах-х-х, Анатоль, нельзя быть таким подозрительным водка это, обычная водка, только американская.
– Откуда у тебя и здесь? – уже не выдержал Санёк?
– Американцы вчера прилетали, – многозначительно подняв палец вверх, сказал Борода. – Велели тебя с днём рождения поздравить и передать это, – ухмыльнулся он.
– Да, ладно, дядь Толь, – понял все Санёк. – Баба тут к нему одна ходит, я знаю. Вот, наверное, бражки ему и принесла. Бутылка-то заморская, а, глянь, какая пробка.
Пробка была действительно из-под шампанского.
– Ай-я-яй, какой внимательный мальчик, – прищурился гость. – Всё замечает, ну, настоящий разведчик.
Внутри у Сани что-то тревожно ёкнуло, он понял, что приход татарина к ним совсем не случайность, а какая-то непредвиденная ни им, ни его дядей закономерность в этой цепи событий последних дней, над которой он так ещё и не успел пока, как следует, подумать.
Дядя
