Они остановились на развилке. По обочине росли одуванчики – целое море одуванчиков, словно какой-нибудь веселый художник набрызгал здесь желтой краски. Кое-где среди желтых пятен мелькали пушистые белые шары.
Дамиан вздохнул – ему совершенно не хотелось отпускать ее руку.
– В детстве я верил в примету: если подуть на одуванчик и загадать желание – сбудется… – сказал он, то ли чтобы время потянуть, то ли вообще непонятно зачем.
– Сбудется, – согласилась она, но тут же смутилась, пробормотала: – Надо просто загадывать вдвоем… Только тогда сбывается…
– Правда, что ли? – развеселился Дамиан. – Ну, давай проверим!
Он все-таки отпустил ее руку, сошел с тропинки, сорвал два больших пушистых одуванчика и вернулся.
– И как на них дуть? – Дамиан протянул ей один из цветков.
– Сначала загадать, потом… сразу вместе. Если пушинки смешаются, то…
– Тогда загадываем, и на счет «три».
Император даже секунды не раздумывал, что загадать, прекрасно зная, чего хочет. Хочет как можно скорее, лучше прямо сейчас. Ну, как минимум, сегодня.
Какое желание загадала его красавица, Дамиан понятия не имел, заметил только, что она мило покраснела.
– Раз, два…
Пух полетел им обоим в лицо, и они дружно рассмеялись. Пушинки и в самом деле перепутались, поднялись выше, понеслись куда-то, подхваченные слабым ветром – дальше Дамиан уже не следил. Несколько пушинок застряли в ее волосах. Он приблизился вплотную, положил ладони ей на талию и притянул к себе. Она не пыталась увернуться, только едва заметно вздрогнула.
– Ты сама как цветочек, – пробормотал Дамиан. – Одуванчик.
Он провел рукой по ее макушке, смахивая пушинки, приглаживая выбившиеся пряди, которые не держались в косе.
– Одуванчик, ну признайся, как тебя зовут?
Она вздохнула, но всё же ответила:
– Альдорика.
– Дори?
– Дора…
– Так и знал, что у тебя красивое имя. Совсем как ты.
Пару секунд они молча смотрели друг на друга, а потом Дамиан заскользил рукой по ее спине и наклонил голову. Теперь их лица были совсем рядом. Не думая больше ни о чем, коснулся губами ее подбородка.
– Дамьен, я… не…
Ее било мелкой дрожью. Он не дал ей договорить, он не хотел знать, что она не готова, он поспешно переключился на ее губы. О, эти губы… Нежные, сладкие. Он тоже был нежен – но немного настойчив. Совсем чуть-чуть настойчив. И еще чуть-чуть, потому что… да кто бы сдержался на его месте? Разве можно сдерживаться, когда она такая… Когда с ней так хорошо. Когда она трепещет в его руках. Когда она приоткрыла рот и позволила ему больше. Когда она повторила его движения и вцепилась в его плечи, словно боялась упасть. Когда она живая, настоящая, искренняя. Когда он чувствует, что рядом с ней оживает и сам…
Дамиан
